Сегодня – Страстная Пятница
Сегодня произошло множество знаковых событий, оказавших влияние на следующие столетия. Сегодня Иуда поцеловал Христа, чтобы показать стражникам, кто из присутствующих – Христос. Отсюда пошло выражение «поцелуй Иуды», которым мы и сегодня пользуемся, чтобы охарактеризовать чей-то коварный поступок. Я всё-таки хочу остановиться на причине предательства Иуды. Я уже говорила, что не верю, что причиной предательства были деньги. Этого не может быть, должна была быть другая причина. Так думаю не только я, на эту тему есть много художественных произведений. Как мы уже говорили, об этом писала моя любимая Леся Украинка (она у меня на втором месте после Пушкина), об этом есть в фильме Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Скорее всего, причина была в том, что Иуда разочаровался в учении Христа. Он решил, что неправильно подставлять другую щёку, что нужно не смиряться, а бороться с несправедливостью. Нужно сделать так, чтобы на Земле людям жилось хорошо. И это можно сделать, и за это нужно бороться, а проповедь Христа мешает этой борьбе. Такой Иуда у Леси Украинки. А у Мартина Скорсезе вообще всё очень интересно. В этом фильме Христос объясняет Иуде, каков замысел, объясняет про суд и про распятие и говорит Иуде, какова в этом замысле его роль. Иуда не соглашается, говорит, что не хочет предавать, и плачет. А Христос говорит: «Как тебе не стыдно, Я иду на муки и не плачу, а тебе всего лишь нужно выдать меня». А Иуда говорит: «Учитель, пусть лучше я пойду на муки». Так это трактует Мартин Скорсезе.
Но вернёмся к событиям Страстной Пятницы. Сегодня Христа арестовали, судили, обвинили практически в государственном преступлении, в чём он не был виноват. Это был навет. Понтий Пилат, римский прокуратор Иудеи, хотел помиловать Христа, но первосвященник Каиафа и его единомышленники требовали казни. И Понтий Пилат не счёл возможным им противостоять и «умыл руки». С тех пор вот уже две тысячи лет мы в подобных случаях, когда у нас не получается противостоять злу, говорим «я умываю руки».
Христа казнили, распяли. На кресте в какой-то момент он закричал, и крик был продолжительным. Вот почему Он закричал? Это обсуждалось уже два тысячелетия, отражено во множестве художественных произведений. Мой друг писатель Александр Родин (между прочим, лауреат германской Пушкинской премии) написал об этом рассказ, который так и называется «Крик». Почему Он закричал? Многие склоняются к тому, что глядя на людей, собравшихся у места казни, Он вдруг понял, что жертва его напрасна. Он принял смертные муки для искупления грехов человечества, но люди будут продолжать грешить, и спасти их невозможно. У меня на видном месте стоит репродукция замечательной иконы. Это икона VI века из Синайского монастыря святой Екатерины. Она написана восковыми красками, масляных красок тогда ещё не было. На этой иконе изображён Христос. И лицо его не выражает любви к людям. В его взгляде выражение удивления, гнева и презрения. И это не единственная такая икона. В Киеве, в Русском музее я видела икону, которая называется «Спас Ярое око». Лицо Христа на этой иконе выражает только гнев. Можно считать, что художники, написавшие эти иконы, не понимали чего-то главного в христианстве. А можно так не считать. Есть в христианском учении какое-то внутреннее противоречие. Но так и должно быть по законам диалектики. Все большие сложные явления внутренне противоречивы.
Как я уже говорила, история распятия Христа отражена во множестве художественных произведений. Лет 20 назад, может, и больше, в музее имени Пушкина, что на Волхонке, была выставка псковской деревянной скульптуры, народной. Там была представлена многофигурная композиция, представляющая сцену распятия Христа. Там был Христос на кресте, Богоматерь, Мария Магдалина, Иоанн Богослов и др. Я смотрела на эту работу, наверное, больше получаса и никак не могла оторваться. И всё время, что смотрела, у меня был ком в горле. А я тогда была неверующей.
Анна Ахматова написала сцену распятия в таких стихах:
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.