Володя был и остаётся моим сыном
В Ангарском городском суде слушается уголовное дело о покушении на убийство известного в городе предпринимателя Евгения САРСЕНБАЕВА.
Идёт заседание суда. На скамье подсудимых - Владимир МАРТУСОВ. Фото Николая СТЕРНИНА В Ангарском городском суде слушается уголовное дело о покушении на убийство известного в городе предпринимателя Евгения САРСЕНБАЕВА. На скамье подсудимых 28-летний Владимир - сын другого ангарского бизнесмена, Андрея Мартусова. Напомним, что нападение на Евгения Сарсенбаева произошло вечером 9 декабря прошлого года. Нападавший нанёс своей жертве 18 ножевых ранений, после чего скрылся. Е.Сарсенбаеву удалось добраться до ДК «Энергетик», где ему вызвали «скорую помощь». Ещё будучи в сознании, он назвал имя нападавшего. В тот же день молодого человека задержали в собственной квартире. Свою вину он отрицать не стал. Следствие длилось почти 10 месяцев. Следственный комитет отрабатывал все версии случившегося. Однако вопросов без ответов в этом деле ещё слишком много. Нам удалось поговорить с тем, кто всё это время старался с прессой не общаться, хотя его имя мусолили много раз – Андреем Мартусовым. - Одна из версий этого преступления – заказное убийство. Евгений Сарсенбаев считал, что заказ поступил именно от вас. Как вы это прокомментируете? - Некоторые считают нас конкурентами и злейшими врагами. Но это не так. Мы с Евгением много лет были партнёрами. Он арендовал у меня помещение для хранения своей продукции, бытовые и офисные помещения. Более того, условия аренды и оплата для него были более демократичными, чем для других арендаторов. Мы общались семьями, он частенько бывал у меня в гостях, отдыхали вместе. Конкурентами мы быть не могли: у нас разная специфика бизнеса. Он торгует товаром, я сдаю в аренду помещения. Конфликта у нас с ним не было и быть не могло. Тем более что на момент преступления Сарсенбаев должен был мне 14 миллионов рублей, отдавал частями. Какой смысл мне был заказывать своего должника, да ещё и собственному сыну?! Поэтому для меня случившееся было таким же шоком, как и для всех остальных. - Вы пытались поговорить с Евгением Сарсенбаевым после случившегося? - Да, как только он пришёл в себя, я звонил несколько раз, он не брал трубку. Когда я приехал, разговор у нас был короткий. Он сказал, что на компромисс в решении этой проблемы пойдёт только в том случае, если я откажусь от своего сына и перестану его защищать. - Для многих остаётся загадкой, что делали в одной машине Сарсенбаев и Владимир, который на тот момент несколько месяцев как вышел из психоневрологического диспансера. Вы смогли ответить на этот вопрос? - Это было первое, что я спросил у Евгения, когда увидел его. Он не смог ответить, почему общается с моим сыном. Ведь, как выяснилось, инициатором встречи выступил именно Сарсенбаев. Он позвонил моему сыну, тот хотел перенести встречу, что-то не получалось. Однако Евгений настоял на том, чтобы они встретились именно в этот день. Он заехал за ним, они поехали в безлюдное место, к ДК «Энергетик». Зачем? Что между ними общего? 15 лет разницы в возрасте! У меня были разные подозрения на этот счёт. Может, через моего сына Сарсенбаев хотел добраться до меня, чтобы не возвращать деньги? Может, это и послужило конфликтом в машине, когда Володя напал? Не знаю. Что именно происходило в машине, с уверенностью сказать не могу. На суде Володя говорит, что получил заказ от Сарсенбаева на убийство своего конкурента, директора фирмы «Волна» Павла Неудачина. Заказ выполнять не хотел, но тот 4 месяца принуждал его к этому, предлагал за работу 10 миллионов рублей. Моё мнение, что эта версия имеет право на жизнь: «Волна» активна начала развивать свою розничную сеть, цены поставила ниже, чем у Сарсенбаева, тем самым подорвала его экономическое положение. - Это ведь уже не первое преступление Владимира. В 2008 году его хотели судить за разбойные нападения, но тогда его признали невменяемым? - Да, но невменяемым его признали на момент, когда нужно было идти на скамью подсудимых. То есть во время совершения преступления он контролировал свои действия. Почему так получилось? На профессиональном языке полиции это называют «жёсткое задержание». Его так сильно избили при задержании, что потом поместили в лечебницу, даже поставили группу инвалидности. Некоторые считают, что таким образом ему удалось избежать наказания. Это было принудительное лечение. И вообще это учреждение мало чем отличается от тюрьмы. Если не хуже. Не зря срок пребывания в лечебнице на суде будет учитываться при вынесении приговора и назначении наказания. Почти 7 лет Володя находился там. Когда вышел, первое, что сказал мне: «Я больше туда не хочу». И через несколько месяцев случается нападение! Я был уверен, что Володя пойдёт по другому пути. - Ходили слухи, что ещё в школе Владимир нападал на своего старшего брата. Это так? - Нет, такого никогда не было. В школе Володя был совершенно обыкновенным подростком, ничем не отличался от других. И таких эксцессов в нашей семье не было. Иначе мы бы приняли меры, среагировали. - Как вы оцениваете поступок сына? - Что бы ни происходило в машине Сарсенбаева в тот вечер, мой сын не имел права и не должен был доводить ситуацию до поножовщины. Это бросило тень на нашу семью. Мы его осуждаем, но отказываться не станем. Он был и остаётся моим сыном, частью нашей семьи. Ольга КНЯЗЕВА