Призрак зимней катастрофы уже в Европе — пропала газовая турбина
На прошлой неделе возобновилась подача газа в Европу по «Северному потоку», приостановленная в связи с плановыми профилактическими работами.
В объёме 40% от мощностей. Как будет развиваться ситуация дальше, не ясно. Роспотребнадзор выдал предписание о приостановке эксплуатации пяти из восьми газоперекачивающих агрегатов в связи с выработкой межремонтного ресурса.
Теоретически заменить одну из этих вышедших из строя турбин могла бы турбина, которая уже прошла плановый ремонт в Канаде, однако до России она так и не добралась.
Сначала канадцы отказывались её отдавать под предлогом опасений попасть под санкции (хотя турбина вообще-то принадлежит немецкому концерну Siemens, против которого санкции не вводились), потом под давлением Евросоюза, над которым нависла реальная угроза энергетического кризиса, турбину всё же отправили. Но не в Россию, а в Германию. И без сопроводительных документов, гарантирующих её исправность.
Итак, одна турбина застряла в Кёльне и вроде бы ждёт отправки в Финляндию, вторая остановлена и по регламенту уже должна была отправиться в ремонт, но немцы забирать её не спешат. Сегодня, 27 июля, «Газпром» выводит из эксплуатации ещё один неисправный агрегат компании Siemens. Прокачка газа по «Северному потоку» сократится до одной пятой от его мощности, до 33 млн куб. м в сутки.
Европе нужен дешёвый газ, нам — деньги. Вроде бы обоюдная выгода очевидна, но на газовом рынке есть игроки, для которых чужая выгода означает потерю своей потенциальной прибыли. И санкции в борьбе с конкурентами — давно испытанный метод.
В 1963 году после введения Соединёнными Штатами эмбарго на поставку в Россию технологий и оборудования канцлер ФРГ Конрад Аденауэр аннулировал уже действующий договор о продаже нашей стране труб большого диаметра для строящегося нефтепровода «Дружба». Немецкие компании, сотрудничавшие с Советским Союзом, понесли тогда гигантские убытки, только концерну Mannesmann разрыв обошёлся в 100 млн марок, а мы начали производить эти трубы сами.
Пришедший на смену Аденауэру Вилли Брандт оказался более прагматичным. В феврале 1970 года СССР и ФРГ заключили сделку века «газ — трубы», предполагающую долгосрочное соглашение о поставках в Советский Союз труб большого диаметра и другого оборудования для строительства газопровода в Европу с платой за товары газом с месторождений Западной Сибири.
В следующем году исполнится 50 лет с начала поставок природного газа в Западную и Восточную Германию, но юбилейных торжеств, похоже, не будет. Соединённым Штатам вновь удалось надавить на Европу, заставив её либо замёрзнуть, либо, рискуя сделать её промышленность неконкурентоспособной, покупать дорогой газ у США. Весь совместный с Россией бизнес, по сути, остановлен.
Прекратила поставки оборудования и обслуживание российских проектов по сжижению газа, отозвав своих сервисных инженеров с проектов «Сахалин-2», «Ямал СПГ» и строящегося «Арктик СПГ 2», американская Baker Hughes.
Объявила о прекращении своей производственной деятельности на территории нашей страны немецкая Siemens, турбина которой бродит где-то между Канадой, Германией и Финляндией. Siemens — основной производитель и поставщик к нам турбин и другого оборудования для энергетики, проработавшая в России около 170 лет и принимавшая участие ещё в строительстве первых электростанций по плану ГОЭЛРО.
Западные аналитики её решение поприветствовали — мол, потеря будет небольшой, всё равно ТЭС доживают последние дни, придёт новая, зелёная энергетика.
Может быть, и придёт, но не сегодня и не завтра, а огромный российский рынок можно и потерять.
По данным Минэнерго РФ, свыше 60 процентов нашего энергетического оборудования, в частности турбин, выработало парковый ресурс и требует замены. Если бы не санкции, основными поставщиками так и остались бы европейские компании. Они получали бы прибавленную стоимость, а мы продолжали сидеть на газовой и нефтяной игле. Так что в санкциях есть и плюсы, вернее, возможности. Если мы ими воспользуемся.
Прямо скажем, мы отстали ещё в советские времена. В восьмидесятые, когда Европа начала разрабатывать парогазовые технологии с КПД в 60%, мы всё ещё, пользуясь дешевизной своих угля и газа, строили станции паросилового цикла с энергоэффективностью в 30%.
В девяностые было просто не до модернизаций, а когда промышленность начала выходить из ступора и пришлось из-за нехватки мощностей идти на веерные отключения электроэнергии, решили, что проще и дешевле купить готовые технологии и оборудование, чем разрабатывать и выпускать их самим.
Сегодня в России эксплуатируется около 244 газовых турбин иностранного производства — 63% от их общего количества. А то, что считается отечественным продуктом, на самом деле часто оказывается хоть и собранным на наших предприятиях, но по иностранным технологиям и из зарубежных комплектующих. Либо выпускается по лицензии и нашим продуктом по большому счёту не является.
Локализация зарубежного производства на нашей территории тоже оказалась отнюдь не всегда стране выгодной. Да, мы насыщаем рынок привлекательным товаром (теми же европейскими автомобилями, например), но поскольку наш вклад в производство часто ограничивается сырьём и людскими ресурсами, созданная прибавочная стоимость уходит за рубеж.
Если же аналогичная продукция выпускается и российскими предприятиями, она из-за предоставленных локализующим производство иностранным компаниям налоговых льгот оказывается неконкурентоспособной.
Совместные предприятия также предполагают скорее тиражирование уже имеющихся технологий, чем прорыв. Вернее, создать что-то передовое они могут, но вся прибыль уйдёт только одной стороне — зарубежной. Вот что рассказал в одном из интервью директор совместного предприятия немецкой Siemens и российской «Силовые машины» Нико Петцольд:
«Силовые машины» имеют право разрабатывать собственную технологию… но, если они выпустят собственную турбину, они смогут её продавать либо через наше СП, либо только после выхода из совместного предприятия, так как по условиям договора… права на продажу газовых турбин мощностью более 60 МВт в России и практически во всех странах СНГ принадлежат нашей компании».
В 2020 году «Силовые машины», разрабатывающие собственную технологию, из СП решили выйти. Первая поставка турбины большой мощности из отечественных деталей ГТЭ 170 (170 МВт) намечена уже на 2023 год, а к 2026 году, сообщил гендиректор компании Александр Конюхов, планируется нарастить объёмы выпуска газовых турбин собственного производства с 8 до 12 штук в год.
Конечно, санкции бьют и по нам. В 2019 году была принята государственная программа модернизации тепловых электростанций, в рамках которой планировалось обновить 41 ГВт мощностей на 1,9 трлн рублей.
Но из-за нехватки импортных компонентов модернизация семи ТЭС на 37,5 млрд рублей уже перенесена на более поздние сроки. В числе замороженных проектов — Заинская ГРЭС, для которой сверхмощную турбину в 850 МВт по уже оплаченному контракту должна была поставить General Electric.
Сейчас обсуждается вопрос о замене американской турбины двумя российскими по 170 МВт. Если «Силовые машины» реализуют свои планы. Пока отечественных турбин мощностью свыше 100 МВт попросту нет.
Хотя благодаря спаду производства сначала из-за пандемии, а потом из-за санкций ситуация в энергетической отрасли не критичная, некоторые эксперты уже бьют тревогу и предлагают срочно заменить один импорт другим. Иранским (там нашли турбины подходящей мощности) или китайским. Можно, конечно. Главное, опять не махнуть рукой на собственные науку и производство. А то ведь можно снова попасть в ловушку.
Читайте также: Глава Еврокомиссии назвала число стран ЕС, лишившихся газа из РФ
Людмила Мазурова