Историк: Цукурс был самым обычным латышским хулиганом

Житель Валки Юрис Павлович — магистр исторических наук (2002), дебютировал с работой «Смена оккупационных властей в Риге в 1941 году» в XIX томе исследований комиссии историков при президенте ЛР, пишет латвийская газета «СЕГОДНЯ».

 

Впоследствии — автор книг «Повседневная жизнь в Латвии во время оккупации нацистской Германии 1941–1945» (в соавторстве с Эдвином Эвартсом) и «Будни Советской Латвии». Сегодня наша тема — актуальные вопросы национальной истории...

Сказка вместо концепции

— Генпрокуратурой принято решение прекратить уголовное дело в отношении обвинявшегося в геноциде Херберта Цукурса. На ваш взгляд, окажет ли это воздействие на концепцию Второй мировой войны в Латвии?

 

— В Латвии нет концепции Второй мировой войны. Есть латышская народная сказка на данный момент. Так уж повелось, так она и написана. Что касается господина Цукурса, то, очевидно, человек многогрешен. Он был самым обычным либавским латышским хулиганом. Если бы повернулся фарт в другую сторону — мог бы выйти в Судмалисы. А так...

Что касается вопроса, проводить против него действия или нет. Не мне решать, но если израильские специальные службы решились на такую уникальную операцию — значит, человек был виноват. И сильно виноват.

— А вы не думаете, что мероприятие в отношении Цукурса могли провести бывшие узники гетто и концлагерей без правительственного участия Израиля? Прошло ведь столько лет, и почему Израиль не взял ответственность за него. Ведь похищение Эйхмана в Латинской Америке прошло по схожему сценарию, и его даже прославили.

— Скажу так: темны дела израильской разведки и спецслужб в 60—е годы. Там скандал в Дамаске в 64—м, скандал в Каире в 67—м и прочее. Относится ли гибель Цукурса в 65—м ко всему этому? Возможно, что так. Но важно совсем другое — не участие государства Израиля или отсутствие такового. Очевидно то, что часть евреев Цукурса действительно ненавидела. Ведь столько было сволочи в то время в Латинской Америке, а из—за чего—то эти действия именно против него провели!

Дело только в том, что те, кто с латышской стороны это исследовал, практически ничего не смотрели. Вы знаете, что биография Цукурса, его движущие мотивы не исследованы. Единственный источник о его жизни — это публичная история латвийской авиации.

Безыдейный антисемитизм

— Сталкивались ли вы в своей архивной работе с таким проявлением, как закрытие материалов эмиграции? Лично я в Государственном историческом архиве обнаружил ряд дел миссии Латвии в Вашингтоне, запрещенные для просмотра до 60—х годов XXI века. То есть на 100 лет.

— Поэтому я и занимаюсь темой, при которой архивы почти не нужны, — повседневной жизнью. Штучки—дрючки могут быть разные применены, есть запреты явные и тайные.

— Если говорить о повседневной жизни при оккупации — что двигало лицами, вступившими в команду Арайса?

— Все более—менее ясно. Я эту теорию сформировал, когда работал над проблемой интеррегнума (безвластия при смене советского режима на нацистский. — Прим. Н. К.). Антисемитов идейных среди латышей было очень мало. Не потому что, любили. Просто какая—либо идея требует времени, мышления, какой—то политической направленности индивида.

В данном же случае было, как в рассказе одного современника. Встретился около дома команды Арайса со старым другом по студенческой корпорации. «Хочешь подзаработать? Может, карьеру потом сделаешь». — «А что надо?» — «Шлепнуть пару десятков кривоносых». Тот был джентльмен, подобных действий не любил и отказался.

Суть истории в том, что сомнителен антисемитизм даже самых руководящих крикунов. Это был их личный интерес — карьеры, заработка, мести кому—то. Если же идеи двигали, то обычная ксенофобия.

Худший из штирлицев

— Карательные операции полицейских батальонов в России и Беларуси, в которых участвовал Цукурс уже после Холокоста, лично им документированы в журнале Laikmets, с фото горящей деревни. Почему они не послужили основанием для его осуждения? СССР не выдвигал против него ретроспективных обвинений, тогда как судили бывших полицейских, требовали выдачи Майковскиса по обвинению в уничтожении Аудрини.

— Трудно сказать. Ведь даже в такой книге, как «Латышский легион» Силгайлиса, вы встретите упоминания о том, что проводился фронтовой геноцид в Псковской области. Есть достаточно воспоминаний жителей регионов того времени о появлении ужасных латышей. Страшных даже на фоне жестокости эпохи.

Почему Цукурс не пострадал? Не заметили, проскочил — может, какие—то еще соображения были. Может, не хотели трогать именно летчика. Возможно, субъективное решение одного—двух человек, и пошло—поехало.

— А нельзя ли предположить версию о том, что Цукурс был агентом советской госбезопасности, отчего выехал так далеко и вел себя столь свободно, не скрывался?

— В таком случае это был бы худший из штирлицев. Когда он напивался, он залезал на второй этаж и мочился на прохожих — это была его любимая шутка, со слов очевидцев. В 42—43—м годах он шлялся по Риге в стельку пьяный. Мог ли он быть завербован... В ту войну сливали информацию кому угодно очень часто.

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Хербертс Цукурс родился в 1900 г. в Либаве в семье железнодорожного машиниста, впоследствии ставшего хозяином механической мастерской.

В 1917–18 гг. находился в России, придерживался левых взглядов.
В 1919 г. вернулся в Латвию, воевал против большевиков в Латгалии, стал сержантом—пулеметчиком.

В 1921 г., окончив офицерские курсы, становится лейтенантом ВВС.

В 1924 г. создает первый в Латвии самолет—моноплан Auseklis с мотоциклетным мотором. В том же году уволен из авиации за пролет под мостом в Лиепае.

В 20—30—е годы Цукурс становится звездой латвийской авиации, сконструировав и построив 4 самолета для дальних перелетов.
На машине C—3 Kurzemes hercogiene в 1933 г. он добирается до западноафриканской Гамбии. Общая протяженность трассы с посадками составляет 20 000 км.

В 1936 г., управляя самолетом C—6 TrIs Zvaigznes, Цукурс перелетает в Японию, заглядывая по пути в Палестину. Перелеты Цукурса и издания его книг финансируют в том числе латвийские евреи — торговцы бензином. Постепенно спонсоры и пилот входят в конфликт...

После советизации Латвии Цукурс сохранил личный Cadillac и был подвергнут лишь административному наказанию — за избиение палкой 16—летнего сына Гунара. В то же время он посещал в Москве КБ Яковлева, где делился опытом создания своих легких дальних самолетов.

После вторжения Германии в СССР Цукурс возглавил группу «лесных братьев» в районе Букайши (близ Тервете), с осени поступил в команду Виктора Арайса, занимавшуюся расстрелами евреев. Был заместителем командира по технической части, конвоировал людей на расстрел. По многочисленным свидетельствам очевидцев, отличался зверствами.

В 1942 г. принимал участие в карательных акциях за пределами Латвии — в частности сжег деревню Насьва Псковской области. Впоследствии — заместитель начальника полиции порядка Латвии и командир айзсаргов Курземе.

В 1944 г. эвакуировался в Германию, затем через Францию — в Бразилию. Там занимался бизнесом в сфере активного отдыха. После скандала о коллаборационизме в гражданстве Бразилии Цукурсу было отказано.

В 1965 г. он выехал на встречу с бизнес—партнерами в Монтевидео (Уругвай) и был убит. СМИ получили телеграмму из Западного Берлина, гласившую, что ликвидирован палач Риги.

Николай КАБАНОВ.