Трагедия в Бейруте в очередной раз показала, что есть люди, а есть – вечные 2% дерьма
Те кадры, которые вчера принесли информационные ленты, без слез и ужаса смотреть невозможно. Всего несколько секунд разделили жизнь города и всей страны на «до» и «после».
Окровавленные люди среди руин. Мечущиеся сотрудники экстренных служб, пытающиеся оказать помощь всем в ней нуждающимся. Плачущие женщины и дети.
Первое, что вспомнилось – землетрясение в Армении и лето 2014-го на Донбассе. Та же картинка. Те же эмоции. Тот же невыносимый ужас и подступающие к горлу слёзы.
В какой-то момент промелькнула мысль о том, что на этой страшной трагедии уж точно никто не осмелится хайпануть. Ошиблась.
Оказывается, уже вчера была масса «аналитики» и про «российское оружие для Хезболлы», и про «так поднимают цену на нефть», и даже «нас хотят отвлечь от Хабаровска».
А потом пришла новость о том, что Россия направила в Бейрут 5 самолетов МЧС для помощи в ликвидации последствий взрыва. И тут все те, кто вчера ещё хоть как-то пытался изобразить скорбное лицо и воздержаться от комментариев, развернулись по полной программе в полном соответствии с имеющимися на сей случай методичками.
Разумеется, простая мысль о том, что многие из тех, кто сейчас в далёком Бейруте заблокирован под завалами, кто истекает кровью в коридоре переполненного госпиталя, кто бегает по городу и, теряя остатки рассудка, пытается найти родных и близких, как никто другой нуждаются в помощи, – им на ум не приходит. Ибо где тот для них непонятно где на карте расположенный Ливан относительно их уютного дивана, с которого так комфортно изрыгать «умные» мысли и рассуждать о деньгах, которые МЧС потратит на эту спасательную операцию…
Честно говоря, никогда не понимала, как можно на голубом глазу переводить спасение человеческой жизни в денежный эквивалент. Пусть даже это жизнь живущего за тридевять земель незнакомого вам человека, говорящего на непонятном вам языке. И как можно оскотиниться настолько, чтобы в то же самое время, когда лента каждую секунду выносит очередные жуткие кадры людского горя, искать в случившемся «русский след»…
Вы звери, господа.
Вы самые настоящие звери.
И единственное доступное вам чувство – это инстинкт русофобии, который отнял у вас все. В том числе – сострадание. Которое, как говорил Фёдор Михайлович Достоевский, есть высочайшая форма человеческого существования.
Юлия Витязева
Подпишитесь на нас