Регулировании цен как маразм и реальная угроза
Федеральные власти решили заморозить розничные цены на сахар и подсолнечное масло только для регионов европейской части России и Урала. Руководитель аналитического отдела Тайги.инфо Алексей Мазур вспоминает о советском дефиците продуктов и рассуждает, к чему может привести новое решение Кремля.
После заявления президента РФ Владимира Путина о резком повышении цен на сахар и масло федеральное правительство решило зафиксировать максимальные цены на них (46 и 110 рублей). Но оказалось, что это не коснется регионов Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. Для них введут «корректирующие коэффициенты, отражающие региональные различия в уровне цен на продукты питания».
Такое популистское регулирование цен еще больше возвращает нас в последние годы существования Советского Союза. Реплика Алексея Мазура.
Правители всех времен и, наверное, всех стран в то или иное время прибегали к регулированию цен. Если есть власть, почему бы не применить ее во благо своих подданных? Почему бы не запретить продавать те или иные товары дороже определенной стоимости?
И каждый раз это оборачивалось одним и тем же. Товара с ограниченной ценой не хватало на всех желающих. Дальше власть или отказывалась от своей затеи или переходила к административному распределению.
Регулирование цены было «зашито» в советскую экономику. Огромное количество советских экономистов, плановиков и бухгалтеров высчитывали трудозатраты на ту или иную продукцию, и определяли ее цену. Но угадать спрос не получалось. Книги Брежнева «Малая земля» и «Поднятая целина» стояли во всех книжных магазинах, а малоидейные детективы и сомнительные Стругацкие сметались с полок (вернее — вообще на них не попадали). Хотя трудозатраты на книги были одинаковые.
«Дефицит» — слово, прочно вошедшее в советский обиход. Мясо привозилось в магазин два раза в неделю. Очередь занимали в шесть утра. В семьях была специализация. Младшее поколение училось, среднее зарабатывало, старшее «доставало» продукты. Пенсионеры проводили время в очередях. Когда очередь подходила, подтягивались члены семьи — по килограмму в руки.
Ветераны тогда были существенно моложе и вызывали в очередях не самые теплые чувства — советская власть дала им право приобретать товары без очереди. А эти самые товары могли закончится прямо перед носом человека, отстоявшего пару часов.
Рынок при этом работал в центре города. Тот же килограмм мяса можно было свободно купить. Но не по два рубля за килограмм вместе с костями, как в магазине, а по пять. Зарплаты были от 100 до 200 рублей в месяц.
Всегда был в продаже хлеб (и даже без очередей). Возможно, это было следствием событий в Новочеркасске. За разливным молоком уже надо было постоять. Благодаря перманентному дефициту торговый персонал стал особой кастой (специфику поведения можно посмотреть в советском фильме «Блондинка за углом»). Выражение «вас много, я одна» — из советской торговли. Примерно полтора десятка лет понадобилось для смены «культуры производства» уже при рыночной экономике.
При Брежневе разбалансировка спроса и предложения нарастала и в 1982 году, еще при его жизни, в Иркутске были введены талоны. Позже эта практика распространилась по всей стране. Постоянно рос перечень товаров (в основном, продовольственных), которые распределялись по талонам.
Первое время талоны действительно были спасением. Хоть и не слишком много, но ты гарантировано и даже без очередей, покупал необходимые дефицитные товары. Но позже началась «инфляция» талонов. Их печатали больше, чем в торговле было товаров. Талон был действителен в течение месяца, и надо было успеть его «отоварить».
Риска умереть с голоду, конечно, не было. Всегда был рынок (но цены кусались), были продукты «не повышенного спроса», какая-нибудь «сельдь иваси» (куда она теперь девалась?) или слипшиеся пельмени. На крайний случай — столовая с перловкой и резиновым минтаем.
Дефицит в существенной степени сгубил СССР. Пустые полки магазинов агитировали лучше всех немногочисленных антисоветчиков вместе взятых. Потом началась перестройка и всё вообще пошло вразнос.
Как горсовет голосовал за распределение еды
Мой отец был избран в 1990 году депутатом городского совета Иркутска. Еще был СССР и распределительная система, но уже были дебаты в советах. Он рассказывал, как на сессии горсовета утверждали нормы распределения продуктов для населения. Вышел глава управления торговли и сообщил, что запасы яиц — только по 10 штук на человека. Он предложил соответствующую норму.
Встала женщина-депутат, коммунистка, и предложила сделать по 20. Отец спросил, как удвоить, если есть только по 10 на человека. На что она произнесла произнесла пламенную речь о том, что 10 яиц на человека в месяц это крайне мало, рабочий не сможет полноценно питаться и работать. Вопрос был поставлен на голосование и горсовет принял решение — по 20 яиц на талон.
Естественно, далеко не все смогли отоварить свои талоны в тот месяц.
Историю с регулированием цен мы могли наблюдать в Новосибирске буквально недавно. В самом начале пандемии депутаты и мэр озаботились проблемами цен на медицинские маски и пообещали не допустить их роста. Результат не заставил себя ждать — маски исчезли из свободной продажи почти на месяц. Чтобы появиться в 10 раз дороже.
В октябре «накрыло» рынок лекарств, связанных с ковидом. Наложилась еще и попытка регулирования фармацевтического рынка с помощью маркировки. И опять зазвучали призывы ограничить цены.
Казалось бы простая мысль — если какого-то товара не хватает, нужно не ограничивать цены, а увеличивать производство. Тогда и цены упадут. Но эта простая мысль почему-то недоступна нашим властям. В общем-то, понятно почему. Прийти к производителю и продавцу с угрозой «снижай цену, а то замучаем проверками» — просто. А организовать производство — сложно.
Рынок, конечно, имеет некоторую эластичность и небольшое насилие над собой прощает. Электорату же нравится такая «забота». Но чем больше насилия над рынком, тем выше риск вновь увидеть дефицит на продукты питания.
Поэтому разговоры о регулировании цен на высшем уровне воспринимаются не просто как нарастание маразма, но и как вполне реальная угроза. Наша власть, нащупав какой-то удачный прием, входит во вкус и не может остановиться.
Но вишенкой на торте стала «заморозка цен до Урала». Мы в Сибири слишком далеко, логистика к нам сложная. Поэтому до Урала — социализм, после Урала — капитализм.Это важный прецедент. Наконец-то правительство признало, что Сибирь и Дальний Восток — особые регионы, на которые не следует распространять общие правила. Считаю, что надо эту тему активно поддержать.
Да, у нас тяжелая логистика. Суровый климат и низкая плотность населения. Давайте мы уменьшим НДС в Сибири. И увеличим долю отчислений налогов в местные бюджеты. А заморозку цен можете оставить себе.