Елена Вавилова: задача разведчика – предугадывать злые замыслы
Больше 20 лет семейная пара из России жила в США, и никто не догадывался, что они были разведчиками-нелегалами. Своим уникальным опытом в эфире ОТВ поделилась полковник СВР в отставке Елена Вавилова.
Елена Станиславовна, как всё начиналось? Вы были студентами, и в один прекрасный день к вам подошли и сказали: «Шпионом будете?»
Не совсем так. Действительно, мы были студентами Томского университета на историческом факультете. У нас уже были романтические отношения с моим будущим супругом и моим верным спутником в этой профессии. В какой-то момент каждому из нас по отдельности было сделано предложение, но, как оказалось, этому предшествовало длительное изучение нас сточки зрения нашего характера, наших интересов, деловых и чисто человеческих качеств.
Вам потом не объясняли, почему именно на вас упал взгляд?
Поскольку наша профессия подразумевает анализ любых действий или обстановки, мы через много-много лет, конечно, поняли. Видимо, наша активная жизненная позиция, какие-то качества позволили нам успешно учиться, быть общительными, ну и, видимо, какая-то твердость характера тоже сыграла свою роль.
Как шло обучение? Ведь вы должны были говорить на английском как носитель языка.
Это важная часть подготовки любого разведчика, особенно нелегала – способность к изучению языков. У нас было два языка: сначала французский, потом английский, причём английский в американском варианте. В Советском Союзе была достаточно сильная система, которую вырабатывали годами. Мы обучались языку и уже на последующем этапе совершенствования работали с носителями языка, поэтому язык был на хорошем уровне. Это не значит, что мы были уже совершенно готовыми, когда мы приехали, в первые месяцы нашей работы. Приходилось добирать, изучать, смотреть телевидение.
В чём заключается работа разведчика-нелегала?
Это многогранная работа, которая включает в себя множество элементов. Во-первых, есть элемент неопределенности. Ты едешь и не знаешь, как у тебя пойдут дела, как ты сможешь там закрепиться. Даже то, какую профессию сможешь получить, потому что все это нужно было делать там и нужно было расти в смысле социального положения. Это ежедневная, кропотливая работа, но она в итоге даёт возможность выйти на тот уровень, что ты будешь интересен своими знаниями, какими-то навыками, образованием для людей, которые являются носителями какой-то информации.
Мы правильно понимаем, что сериал «Американцы» был снят на основе вашей истории?
Мне трудно сказать, какую историю они брали за основу, но естественно, брался прототип двух разведчиков, там тоже пара с детьми. Мы не единственные такие, были ещё семьи. Просто так получилось: мы расшифрованы, о нас больше говорят, и мы можем приоткрыть какую-то тайну.
Как вы связывались с нашей стороной? Были намеченные дни для передачи информации?
Это еще известно со времен «17 мгновений весны». Была радиосвязь. Она существует во все времена, и в принципе это единственный надежный источник связи. Частота общения зависела от задач.
Возвращаясь к тому, что делает разведчик: он может быть «законсервирован» годами, ждать какого-то задания, миссии. Например, если отношения в той или иной стране с Россией портятся до такой степени, что нет дипломатических отношений, и наши дипломаты не имеют возможности там работать, подключается как раз такая нелегальная ячейка. Это одна задача, и она в принципе любому может достаться.
Вы поработали и на советскую, и на российскую разведку. Где лучше?
Для нас не было разницы. Мы даже не разделяли эти периоды, хотя внутренне, конечно, переживали распад Советского Союза, нашей великой страны. Потом были 90-е годы, мы болели за свою страну, но понимали, что в любом состоянии, даже в период кризиса, страна нуждается в своевременной информации, потому что разведка работает на предугадывание каких-то злых замыслов.
Наша задача – вовремя дать информацию нашему правительству и тем людям, которые принимают решение. По сути дела, надо предсказать то, что может случиться, и оберегать суверенитет нашей страны. эта задача остается в любой ситуации, будь это Советский Союз или Россия. Конечно, в нынешней России всё немножко по-другому, и разведка, естественно, изменилась под новые задачи и под возникающие угрозы, которые мы сейчас имеем.
Что вы рассказали своим детям в момент задержания?
Мы ничего детям не рассказывали, они всё узнали из средств массовой информации, потому что арест произошёл совершенно неожиданно и для них, и для нас. Так сработали американцы, надо отдать им здесь должное. Даже сам арест происходил на глазах детей в день рождения старшего сына. Это был шок для них – они представить не могли, что их скучные родители вдруг оказываются в руках ФБР.
Потом была вся эта история, обвинение, в которое они не верили. Они думали, что пришли не к тем людям, но когда это всё постепенно раскручивалось и дело дошло до обмена и нашего возвращения в Россию, конечно, они узнали всю правду, и нам потом пришлось им рассказывать и обосновывать решение, которое мы приняли много-много лет назад, и которое задело и их.
Живя там, вы всегда понимали, что такой момент может произойти? Что может прийти ФБР и что вам может грозить солидный срок.
Безусловно. В этом и сложность профессии. Человек соглашается работать и принимать все риски, которые несёт эта жизнь. Я не скажу, что мы думали каждый день о том, что с нами что-то может случиться. Мы были уверены, что если не допустим ошибок, то будем успешно работать. Так и было до того момента, времени, как появился предатель, который мог всю информацию о нас и о наших коллегах передать американцам. Конечно, если бы этого не случилось, мы бы успешно работали. Мы считали, что если будем выполнять все необходимые меры безопасности и будем достаточно умело поддерживать собственную историю, то ничего не произойдёт. Поэтому это не наша вина, но риск этой профессии.
Дети в конце концов поняли, что по ночам вы занимались совсем другими делами?
Поняли. Просто они могут иногда подумать, что это что-то невероятное, как будто в кино. Постепенно, я думаю, они свыклись с этой идеей, поняли некоторые аспекты. Бывает даже так, что они говорят: вот теперь-то мы понимаем, почему вы нам не рассказывали так много о своём детстве, например. Или почему те подарки, которые вы дарили нам на Новый год от бабушек и дедушек, были куплены недалеко от нашего дома. Потом они это осознали, но в то время они воспринимали это как совершенно нормальную семейную жизнь.
Ваши дети не остались в Америке?
Нет, они вернулись с нами в Россию, они доучивались уже здесь, потому что младший сын не успел окончить школу, а старший – высшее учебное заведение.