Окей, Сирия?
Последние события в Сирии поставили Евросоюз перед фактом, что он не имеет рычагов влияния, которые бы давали ему право выступать как мировая держава. Не как часть монолитного Запада, а самостоятельно. В минувший понедельник на заседании Совета министров иностранных дел ЕС в Люксембурге ощущалась растерянность. Это отражали противоречивые утечки «off the record» дипломатов в коридорах, неожиданные своим откровением и разномыслием заявления министров и чиновников в беседах с журналистами.
Постановление о реакции на военное наступление Турции в Сирии обсуждалось так долго, что не хватило времени для стоявшего в повестке дня Афганистана. Даже официального оружейного эмбарго ЕС против Анкары, которым грозились Эмманюэль Макрон и Ангела Меркель, объявить, оказывается, невозможно. Европейские министры договорились только о том, что каждая страна ЕС в национальном качестве обязуется не продавать оружия Турции. По сути, это почти то же, что и европейское эмбарго. Но есть важный нюанс: система, которая строилась на безупречном политическом единстве Европы и Америки, ЕС и НАТО, не срабатывает.
В Нью-Йорке в Совбезе ООН 10 октября прошел почти незамеченным на фоне дальнейшего развития событий эпизод: наверное, впервые дипломаты ЕС держали единый фронт не только против России, но и против США. Постпреды Бельгии, Эстонии, Франции, Германии, Польши и Великобритании сообщили журналистам, что США и Россия заблокировали разработанную ЕС резолюцию ООН по сирийскому конфликту.
Посол Германии Юрген Шульц зачитал заявление от имени ЕС, требующее от Турции прекратить односторонние военные действия против курдов на севере Сирии. Но посол США в ООН Келли Крафт и российский постпред Василий Небензя заняли другую позицию. Американка не требовала у Турции немедленно остановить наступление, хотя предупредила Анкару, что та должна играть по правилам, защищать население и гарантировать, чтобы ИГИЛ (запрещенный в РФ. — Ред.) не мог использовать эти действия для своего восстановления. Российский дипломат сказал, что Москва не одобряет заявление ЕС, потому что в нем не говорится о незаконном военном присутствии в этой стране и необходимости его немедленного прекращения. Имелись в виду силы возглавляемой США коалиции по борьбе с ИГИЛ.
Но вернемся в Люксембург. На пресс-конференции после встречи министров иностранных дел ЕС глава союзной дипломатии Федерика Могерини призналась, что еще утром не ожидала благополучного принятия двух пунктов итогового документа: о ситуации в Сирии и о бурении Турцией нефтяных скважин в море у Кипра. В обоих пунктах ЕС единогласно осуждает действия Анкары.
Оружейное эмбарго ЕС в отношении Турции не смогли согласовать по формальной причине: Турция — член НАТО, как большинство стран ЕС. В уставных документах НАТО и ЕС есть положения, оговаривающие взаимоотношения обеих организаций. В НАТО первая скрипка и «мажоритарный акционер» — США. Генсек НАТО Йенс Столтенберг как раз в момент начала турецкой операции в Сирии был с визитом в Стамбуле и говорил о «легитимных интересах безопасности» Турции.
Турецкое военное наступление в Сирии, сказала Могерини, может стать толчком к возрождению ИГИЛ (в разгром которого в составе Глобальной коалиции немалый вклад внесли и курды). Это открывает путь для возвращения ИГИЛ своих территориальных завоеваний, а также для вербовки не только иностранных боевиков, но и местных сил, которые у него раньше были на северо-востоке Сирии. Из этого региона исходит серьезная угроза безопасности европейцев. Глобальная коалиция против ИГИЛ под руководством США в последние годы была эффективна, и ЕС хочет, чтобы проблема решалась в формате этой коалиции.
ЕС настаивает на срочном созыве совещания министров иностранных дел коалиции, но ни одна из стран ЕС не может формально инициировать его созыв. Ведь лидер коалиции — это США, которые уходят из Сирии.
— Попросите ли вы сейчас американцев созвать министерскую встречу коалиции против ИГИЛ?
— Мы делаем это сегодня очень официально. Посмотрим, каким будет ответ.
Европейский союз как таковой никогда не был военным игроком в Сирии по определенной причине, отметила Могерини.
— Мы всегда считали, что в Сирии даже слишком много армий. Мы считаем, что путь вперед должен быть политическим процессом, а не оружием и армиями, которые сражаются на этой территории».
Из слов Могерини вырисовывается роль, которую Европейское сообщество, Европейский союз закрепили за собой после Второй мировой войны: быть образцом западного цивилизованного общества, примером верховенства права, торжества прав человека и основных свобод, воздействовать на окружающий мир «мягкой силой», решать конфликты в терпеливых политических процессах.
Руководство ЕС, напомнила Могерини, еще до начала турецкой военной интервенции предупреждало, что одним из ее последствий будет переход курдских вооруженных сил в руки режима Асада и России.
«Это то, что мы определенно не хотели видеть, — призналась она. — Мы считаем, что одно дело — борьба с ИГИЛ, другое — поиск политического решения конфликта в Сирии, которое должно будет включать некоторые элементы ответственности за преступления, совершенные сирийским режимом против его собственного народа».
Уровень сложности проблем, которые придется решать сейчас, повышается. В четверг и пятницу возможный ответ европейцев на новую сирийскую ситуацию будут обсуждать лидеры стран ЕС на саммите в Брюсселе. Резких движений не ожидается.
Соб. корр. в Брюсселе