«Эмбрион, 18 недель»: возможно, величайшая фотография 20-го века

В 1950-х годах фотожурналист Леннарт Нильссон решил запечатлеть зарождение человеческой жизни на самых ранних этапах. Его снимки плода в амниотическом пузыре пленили общественное воображение и вызвали не утихающие обсуждения.

В апреле 1965 года журнал Life поместил на обложку фотографию под названием «Эмбрион, 18 недель» и издал сенсационный выпуск. За четыре дня распродали восемь миллионов экземпляров. В цветном исполнении и мельчайших деталях на снимке был запечатлён плод в амниотическом пузыре, с извивающейся к плаценте пуповиной. Нерождённый ребёнок, словно парящий на фоне космического пространства, выглядел уязвимым и в то же время безмятежным. Его глаза закрыты, а крошечные кулачки прижаты к груди.

«Эмбрион, 18 недель» стал одной из 100 величайших фотографий 20-го века. Градус её эмоциональности сопоставим разве что с техническим аспектом, который можно назвать выдающимся достижением даже по современным стандартам. Изображение, посвящённое самой универсальной из всех тем, оказало громадное влияние на общественность и переросло в нечто, что его создатель изо всех сил пытался контролировать. Фотографию подхватило набиравшее обороты движение против абортов и активно использовало в своих программах.

Эмбрион, 18 недель

Снимок «Эмбрион, 18 недель» сделал шведский фотожурналист Леннарт Нильссон в рамках удивительной серии пренатальных снимков. Его беспрецедентные работы недавно впервые выставили за пределами Швеции, на ярмарке фотоискусства Paris Photo, и поговаривают об их дальнейшем экспонировании в Вене, как пишет The Guardian.

В 1954 году Нильссон посетил Нью-Йорк и рассказал редакторам Life о своих планах запечатлеть зарождение человеческой жизни. «Мы не могли не выразить некоторого скептицизма по поводу его шансов на успех», – вспоминал позже один из них. Но десять лет спустя Нильссон вернулся с первыми фотографиями, сделанными как в цвете, так и в чёрно-белом исполнении, что стало беспрецедентным достижением, объединившим фотографию и биологические исследования. Снимки опубликовали в журнале Life в виде культового фоторепортажа под названием «Драма жизни до рождения».

Ультразвуковую технологию внедрили в клинических целях в Глазго в 1956 году. Но составление диаграмм развития нерождённого ребёнка с помощью таких изображений не имело распространения в больницах до 1970-х годов, и даже сегодня их качество оставляет желать лучшего. Поэтому фотожурналист обратился за помощью к двум немецким экспертам по эндоскопам – Карлу Шторцу и Юнгнерсу Оптиске. Они создали оптические трубки с макрообъективами и широкоугольной оптикой, которые можно было помещать в тело женщины.

Обложка журнала Life от 30 апреля 1965 года.

Однако Нильссону довелось сфотографировать лишь один живой плод, используя эндоскопическую камеру, которая помещалась в утробу матери. Это изображение опубликовали в Life и оно отличается от остальных. В кадре, сделанном внутри утробы, не смог уместиться плод целиком. В остальных изображениях Нильссон запечатлел либо выкидыши, либо эмбрионы, развитие которых было прервано из-за внематочной, или эктопической беременности.

Фотограф работал в тесном контакте с профессором Акселем Ингельманом-Сундбергом, тогдашним руководителем женской клиники в Саббатсбергской больнице в Стокгольме. С 1958 по 1965 год он сделал сотни снимков на свою камеру Hasselblad. Всякий раз, когда у больницы появлялся доступ к плоду (эмбриону), который Нильссон мог сфотографировать, ему немедленно звонили – важно было провести съёмку в течение нескольких часов.

Нильссон устроил в больнице студию, где эмбрионы помещались в аквариумную среду, из-за чего, по-видимому, создавался эффект парения в космической невесомости. В совокупности его работы создают завораживающую хронологию – от яйцеклетки, оплодотворённой сперматозоидом, до эмбрионов на различных стадиях развития сроком до шести месяцев.

Леннарт Нильссон в хирургическом халате со своей эндоскопической камерой

Фотограф также опубликовал свои работы в книге «Ребёнок рождается» (Ett barn blir till), предназначенной в качестве руководства для матерей и ставшей одной из самых продаваемых иллюстрированных книг всех времён, переведенной на 20 языков. После серии снимков эмбрионов интерес автора к тому, чтобы заглянуть внутрь организма человека и постичь невидимое, не ослаб. Нильссону приписывают первые фотографии вирусов атипичной пневмонии и ВИЧ. С расцветом телевидения он обратился к кино. В его фильмографии документалка «Сага о жизни» (1982), удостоенная премии Эмми.

Огромный успех публикации в Life и книги «Ребёнок рождается» сделали Нильссона всемирно известным. Его падчерица Анна Фьелльстрем работала ассистентом над переизданием книги 1990 года и увлеклась его работой, а после смерти Нильссона в 2017 году она заведует его наследием.

Эмбрион, 20 недель

По мере развития женского освободительного движения и бурных дебатов о репродуктивных правах снимкам Нильссона придали глубоко политизированный характер, особенно в США в 1970-х годах. Но фотограф работал в Швеции и не знал о бурной реакции, которую вызывали за границей его изображения. В 1980-х годах он поехал в Лондон и только тогда увидел свои незаконно заимствованные фотографии, напечатанные на плакатах протестующих против абортов, и осознал, как их используют. Как вспоминает Фьелльстрем, его это глубоко потрясло.

Увидев такое, Нильссон отказался предоставлять свои фотографии для повторных публикаций. Он не вкладывал политических идей в свои работы, но это не остановило агитаторов антиабортного движения. «Мы сохраняем нейтралитет. Материал создавался не для этой цели, и это нужно уважать», – говорит Фьелльстрем.

Незадолго до смерти Нильссон систематизировал изображения в чёткую серию, чтобы музеи и публичные коллекции могли получить доступ и выставлять их, когда его не станет. Отбором для Paris Photo занялись Фьелльстрем и Ян Стен, директор Stene Projects Gallery в Стокгольме.

Эмбрион, 13 недель (космонавт)

Работы, выставленные в Париже, вызвали ажиотаж, и легко понять, почему: их невозмутимая красота обладает мощным эмоциональным притяжением. Фотограф был очень закрытым человеком и обычно работал в одиночку. Неясно, какой психологический отпечаток наложила на него съёмка этих образов. «Я знаю, что он был поражён увиденным и хотел показать, как удивительно путешествие, через которое проходит каждый из нас», – рассказала Фьелльстрем.