Почему священники могли отказать хантам в венчании

В XVIII веке географ немецкого прохождения Герард Миллер описывал остяков (хантов) как многоженцев, которые имели по две-три жены, у которых ночевали по очереди. Количество жен зависело от состоятельности ханта – за каждую жену ему приходилось выплачивать калым, состоявший из одежды, рыболовных снастей, оленей, шкурок пушных зверей, котлов, топоров и табака. Стоимость минимального калыма составляла 1–2 рубля, среднего оценивалась в 10 рублей, а за красавиц давали намного больше.

Сватовство ханта

Обряд сватовства осуществлялся родителями ханта, как только тому исполнялось 18 лет. Главным был торг – родители невесты и жениха должны прийти к соглашению по калыму. Торговались долго и жарко, при этом выпивали, и потому сговор мог приводить к неожиданным результатам, когда отец невесты заламывал за дочь большую цену или наоборот, отдавал ее за рубль.

Если договоренности удавалось достичь, то за невесту уплачивалась часть калыма, а жених имел право остаться на ночь у невесты и жить у неё восемь дней, после чего был обязан уехать за калымом и возвращался только тогда, когда мог выплатить хотя бы его часть.

После этого хант оставался в семье невесты до тех пор, пока не выплатит калым полностью. Даже богатые ханты, которые могли выплатить весь калым сразу, жили у тестя и работали на него не менее месяца.

Поскольку все это время жених выполнял супружеские обязанности мужа, бывало и так, что дети у пары рождались еще до бракосочетания, а если брак по каким-то причинам отменялся, то дети оставались с матерью. Если жених отказывался от невесты, калым оставался у её родителей, но хуже всего была участь женщины, которую хант считал нелюбимой женой – она оказывалась на положении рабыни.

Если же жениха все устраивало, он после «отработки» возвращался с невестой домой и устраивал пир, на который созывал своих родственников и родных невесты.

Умыкание невесты

Миллер уточнял в «Истории Сибири», что ханты невест не воруют. Тем не менее в некоторых местах обычай умыкания существовал: его приводит историк Виктор Владимирович Митрофанов из Нижневартовска в работе «Обычаи свадебные, похоронные и поминок у остяков района реки Чая Томской губернии». В ней описывается традиция умыкания невесты в том случае, когда хант не мог договориться с ее родителями о выкупе.

В этом случае хант в вечер отказа устраивал вечеринку, на которую приглашал и девушку. На вечеринке он показывал себя «во всей красе» и уговаривал её бежать с ним. Если же девица не приходила, хант пытался уговорить ее через подруг или родственниц.

Если невеста соглашалась, то под благовидным предлогом выходила из дома, а влюбленный жених ждал ее в санях. Девушка садилась к нему, и жених что есть мочи мчал домой. Иногда невеста была одета настолько легко, что жениху приходилось заезжать в ближайшие юрты, чтобы отогреть ее и попросить теплой одежды.

Когда в семье узнавали, что дочь украли, мать плакала, а отец делал вид, что ему все равно, зная, что жених придет просить прощения.

Свадьба «убегом»

А жених, боясь погони, ехал к священнику, которому признавался, что украл девушку и просил их обвенчать.

Но православные священники часто не торопились с Таинством венчания. Венчали быстро лишь в том случае, если невеста была из их прихода, и они знали обоих. Если же о девушке ничего не было известно, то нужно было навести справки о ней и о ее семье. Жених был обязан съездить в приход избранницы и там взять бумагу, что девушка совершеннолетняя.

Тогда священник венчал молодых на следующих день. Православные традиции при этом почти не соблюдались, был только «дружка», который обходил с иконой свадебный поезд и благословлял жениха и невесту.

После Таинства венчания в доме жениха начинался свадебный пир, ведь венчание давало ханту индульгенцию и возводило его в ранг мужа не только перед Богом русских, но и перед обществом, в том числе – перед родителями жены.

Венчать нельзя!

Но бывало и так, что священник наотрез отказывал ханту в венчании. Происходило это из-за неграмотности остяков: многие понятия не имели о степенях кровного или духовного родства между невестой и женихом и не были знакомы с запретами, существовавшими в православной церкви.

Между тем, в 1810 году указом Святейшего Синода запрещались и даже подлежали расторжению браки между лицами, состоявшими в четвертой степени кровного родства (двоюродными братьями и сестрами), кроме этого, были запрещены браки между свояками, так как свойство приравнивалось к кровному родству (муж и жена – одна плоть); препятствием к браку было и наличие духовного родства, которое появлялось у крестных родителей ребенка.

Согласно правилу No 53 Трулльского собора в православии запрещены браки между крестными родителями и их ближайшими родственниками, так как крестные по отношению к младенцу имеют родство первого уровня, а с его родителями имеют родство второго уровня.

Автор приводит случай, который действительно имел место в Томской губернии. Два ханта-брата влюбились в двух сестер. Один из них женился раньше, и его венчали без проблем. Но после Таинства венчания, между вторыми влюбленными возникла степень родства — свойство, приравниваемое в церкви к кровному. Поэтому второй паре пришлось жить без венчания и даже прижить несколько детей.

Если же пару венчали без проблем, то уже на следующий день с извинениями к родителям невесты отправляли дружку, вооружившегося бутылкой водки. Церемония «уламывания тестя» длилась долго, иногда по 4 часа, после чего молодые падали в ноги отцу, и тот прощал беглецов.

Если же тесть упорствовал и сердился, то молодые уезжали и возвращались летом или через год. В случае бегства невесты калым выплачивался исключительно по желанию жениха.

В XIX веке ханты уже обращали внимание на девственность невесты. И в том случае, если невеста оказывалась «порченой», хант имел право не платить за нее весь калым, а ограничиться его частью. Если же невеста оказывалась невинной, но обрадованный хант дарил её отцу дополнительный подарок.