Как началось государство на Руси

После военно-политической катастрофы XIII века возник вопрос о том, кому будет принадлежать верховная власть в Русских землях? Или кто возглавит силы для преодоления ситуации, сложившейся после монгольского нашествия? Выбор помогла сделать внешняя сила, стоящая вне структуры страны. Монголо-татары, исходя из своего представления о мироустройстве, видели в русских князьях, приезжавших в Орду, не представителей, а властителей «Земель».

Это давало возможность князьям совершенно по-другому вести себя с земством или волостью.

Ранее именно «Земля», в лице прямой «примитивной демократии» доминировала над или стояла рядом с властью князя. Теперь же с перемещением центра силы, источником власти для князя становится «царь» Орды, а не община «Земли»: у кого сила, тот и власть. Поэтому в течение короткого периода «исполнительная» княжеская власть превращается в верховную. С одной стороны, такую ситуацию можно рассматривать как узурпацию, но с другой стороны – она была исторически закономерна.

Русь могла избавиться от ига, только имея военные силы, не меньшие, чем у Орды, земли или города-государства со своими разнонаправленными интересами и городским ополчением никогда бы не смогли объединиться. Для решения этой задачи было необходимо сконцентрировать все силы пока суверенных русских «Земель», без чего существование Руси как самостоятельного субъекта истории было бы невозможно. А сбор сил, способных противостоять степной Орде, мог идти только через захват или объединение этих «Земель».

Это не путь создания централизованного государства, о чем многие читали в учебниках и книгах. Это был просто путь создания государства или раннего государства, в прямом смысле этого слова, которого пока на Руси XIII века не было: не существовало даже термина, определяющего его.

Ослабление, а затем и падение прямой демократии и народоправия на Руси было связано с разгромом татаро-монголами города как экономического и политического центра. Орда подрывала экономические основы хрупкой аграрной экономики Руси, взимая неадекватную, ничем экономически необоснованную дань – «дань неминучюю». Подрывала экономические основы страны, находящейся в зоне рискованного земледелия.

Подчеркну, противостоять в военно-техническом плане постоянной военной угрозе со стороны Орды не одна «Земля» самостоятельно не могла.

В противном случае все граждане должны были заниматься не хозяйственной деятельностью (обработкой земли, промыслами и торговлей), а быть постоянным гарнизоном, что невозможно себе представить в аграрном обществе. Из-за этих причин и в таких условиях произошла органическая передача функций обороны и дипломатических урегулирований княжеской власти, которая в процессе решения этих задач и стала верховной властью.

Во франкском государстве в VIII–IX вв. осевшие на земле свободные франки не хотели, да и не могли участвовать из-за увеличивающейся роли воина-всадника в бесконечных внешних войнах. Что вызвало потребность в изменении военной структуры, основой которой становился не пеший воин-ополченец, а воин-всадник, которого обеспечивал его господин. Что в свою очередь привело к изменению всей структуры общества, где бывшие предводители племен, герцоги, переходили в разряд служилых людей короля и его наместников на местах. Такие изменения в целом привели к формированию раннего, служилого государства у франков, вершиной которого стала «империя» Карла Великого (742–814).

Переход к новой системе управления

Происходит закономерный процесс, когда старая форма управления обществом отмирает, не справившись с внешними вызовами. И осуществляется переход от городов-государств к объединенному военно-служилому государству. И всё это, в рамках общинно-территориального устройства и в северо-восточной Руси, и в Великом княжестве Литовском. До XV века на Руси не было ни профессиональной протобюрократии, ни системной письменной фиксации управленческих действий, т. е. атрибутов начала развития государства.

Княжеский двор как государственная модель

Но в конце XIII века вопрос стоял об адекватной системе управления, способной справиться с текущими проблемами. Естественно, никаких алгоритмов её построения на руках не имелось, весь процесс происходил методом проб и ошибок, но точно так же были сформированы все государства Европы, возникшие на месте «варварских королевств». За исключением деталей, весь процесс происходил аналогично.

Основой этой системы вместо стихийного собрания-вече становился княжеский двор. Москва началась как этот самый двор.

Во главе дома или двора на Руси стоял хозяин – государь или господарь. «Господарь всея Руси», как писали на монетах великих князей. А княжеский двор отличался от двора любого зажиточного мужа лишь масштабами и богатым украшением, но система его была совершенно аналогичная.

С одной стороны, это просто двор с домом, в самом обыденном смысле этого слова. Государство строят как дом, писал Гоббс.

С другой стороны, «двор» – это дворцовое войско или войско собственно князя, любого князя или боярина, бывшая дружина.

Государев двор упомянут впервые в летописи в 1405 года, а собственно термин «княжество» в смысле «государства» впервые появился в летописи в XIV веке на западе Руси, а на северо-востоке – только в XV веке.

Если раньше князь, некий кочующий вождь, мог сняться и уйти из волости, в 1224 г. князь Всеволод уходит из Новгорода «со всем двором своим», Александр Невский 1241 г. «с матерью, женой и с всем двором своим», то теперь происходит укоренение князя на земле.

Основой формировавшейся системы управления страной стал двор или «государство», а сама эта система получила имя хозяина этого двора – государя, господаря. Носит она это наименование и по сей день.

Система двора-государства Великого князя постепенно распространяется в течение почти трех веков на все подвластные общины или города-«земли», лишенные политической составляющей, но имеющие самоуправление. Власть в этот период – это не власть над территориями, а власть над людьми.

Абсолютно такую же эволюцию в управлении мы наблюдаем в Западной Европе, стоящей на предфеодальной стадии развития, периода соседской общины. Как двор московского князя XIV–XV вв., выглядел двор (сurtis) франкских королей в VIII–IX вв., включая Карла Великого (742–814 гг.). Майордом (major domus), старший в доме – аналог русскому дворецкому, ведавший поместьями и домом. Коннетабль – руководитель конюшен, начальник над маршалами (конюхами), сенешал (senexscalcus) – буквально старший раб, ответственный за всё хозяйство, древнерусский ключник, также рабского статуса. Фальконариус – сокольничий, отвечал за охоту. Камерарий отвечал за казну и гардероб. Именно из должностей двора вырастали «государственные» должности, дожившие до наших дней, их аналогичные наименования использовались на всей Руси: конюший, постельничий, стольник.

Все обитатели двора были слугами господина, как «военнослужащие», так и «обслуживающий персонал», взаимоотношения строились исключительно по принципу личной преданности. В рамках отсутствия четких разграничений администрирования присутствовала взаимозаменяемость.

«Государство» или ранее государство, протогосударство в средневековой Европе, в отличие от Античности, возникает там, где возникает служба, и никак иначе.

Постепенно с распространением системы двора на все русские волости, всё людство рассматривалось слугами (подданными) князя, как под литовским, так и под тверским, ярославским, московским великими князьями.

Все местные вопросы управления в XIV и XV вв. осуществляли общины, княжья власть, не имея бюрократического аппарата, к ним отношения не имела, за исключением высшего суда и уголовных дел. В это время русский князь ещё не безраздельный властитель-монарх, а государь-управитель.

Так, Иван Калита (1288–1340) в своей духовной грамоте завещает сыновьям только лично завоеванные им города. Владимир, Переяславль, Ростов, Углич, Галич, Белоозеро в завещании не упоминаются.

В таких условиях князья ищут опору в лучших людях своего двора и города, известных под общим названием бояре.

Бояре

В домонгольский период князья поручали боярам важные задачи на войне и в управлении, тоже происходит и в XIV–XV вв. Только, во-первых, круг задач существенно вырос. Во-вторых, князь становится верховным правителем, источником власти, и в боярах он хочет видеть слуг, как и во всех других на «дворе», а не друзей-товарищей из дружины, как ранее. Бояре остаются старшими служилыми людьми и «на все руки управленцами»: на войне, в княжеском дворце, на кормлении, в посольствах и т. д.

Институт боярства в разные периоды истории имел разное значение: бояре XIV века серьезно отличаются от бояр XVII века, хотя и имели общее название. На смертном одре Дмитрий Донской (1350–1389) упрекал бояр:


По факту боярское управление было в его малолетство, будет в малолетство его внука, Василия II Темного и т. д.

Многие князья, переходя под суверенитет Великого князя Руси, остаются на своем столе, в своей земле, продолжая управлять как суверены. Впрочем, количество бояр, к которым относились и княжата, и князья, родственники великого князя, было не велико весь XIV век, но с ростом земель Москвы резко увеличилось к концу XIV века.

К Ивану Калите в начале XIV века перешло всего трое бояр, один из которых, пришедший из Киева, привёл с собой 1 700 людей. На Куликовом поле в 1380 году погибло 700 бояр и детей боярских (название будущих дворян) со всех русских городов, участвовавших в битве.

Вотчина и земля

Пока в Киевской Руси правящий слой получал доходы от походов, даней, пошлин и пеней, не было никакой необходимости в земельной собственности. Княжеские и боярские села были редким явлением, островами в море общин. В них рабы занимались не обработкой земли, а производством важных атрибутов престижа и войны, разведением лошадей, охотничьих птиц и т. п. Боярские роды только появляются в XIII веке, а их земельные владения возникают не ранее XIV века.

Первоначально вотчина – это движимое и недвижимое наследство от отца. Позднее – специфическая земельная собственность с правами распоряжаться живущими на территории вотчины и получать с них доход или ренту. Вотчина возникает только с началом распада общины, когда земля становилась объектом купли-продажи, которая была обставлена огромным числом условностей. Вотчины появляются на Руси только в конце XIV века. Основной массив земель продолжал принадлежать общине, которая несла и тягло (внутренние налоги), и выплаты ордынских платежей (контрибуция).

А первыми вотчинниками, как на Руси, так и в Европе, становились монастыри, которые уже долгое время получали «вклады за упокой души» угодьями и наделами. В рамках духовного подъема на Руси в XIV веке после кризиса, вызванного вторжением монголов, возникает множество монастырей в разных княжествах. Страх за свою душу заставлял, как показывают нам документы, отдавать всё своё имущество в монастыри.


В XV веке процесс пожалования и дарений земель пошел интенсивнее, прежде всего за счёт пустошей, земель, требующих освоения.

Светские вотчины формировались разными способами.

Во-первых, это были земли удельных князей, родственников великого князя.

Во-вторых, это земли князей, которые перешли на службу или попали под власть великих князей Московских. С целью уничтожения сепаратизма или и по иным обстоятельствам великий князь перемещал князей или бояр, например новгородских, с одних земель на другие.

В-третьих, это были земли, которые получали бояре и другие дворовые-«дворяне», служившие великому князю.

На Руси давалась не земля, а передавались права, которыми обладал сам великий князь по отношению к лицам на передаваемой территории. Земля оставалась в собственности общины и общинников, т. е. земства. А вотчинник получал себе то, что ранее получал великий князь или другой предыдущий владетель земли, не более того.

Средневековое западноевропейское дофеодальное и феодальное общество не знало, в отличие от Рима, частной собственности. На протяжении всего этого периода у земледельца сохранялась тесная, «интимная связь семейной группы» с землей, земля была продолжением семьи, рода и земледельца, а не являлась объектом купли-продажи: «Земля кормит человека, но не обогащает его».

В таком обществе накопление всячески осуждалось и порицалось. Это не значит, что его не существовало, но земледелец ограничивался удовлетворением физиологических потребностей для продолжения рода, знать – приобретением атрибутов престижа. Ни одна социальная группа и класс не имели полного и безраздельного права собственности на землю, так как земля становится товаром только при капиталистических отношениях.

Характерно, что покупка села или земли в московском государстве еще не являлась полноценным актом купли-продажи и имела признаки доклассового строя. Продавший имел право выкупить землю через 40 лет, а бывало и через 100 лет, по цене продажи. Покупка или получение земли за службу с земледельцами, как в XVIII веке, была невозможна.


Все земли, владельческие или общинные, обрабатывались лично свободными крестьянами. Земель, которые обрабатывались рабами, было крайне мало.

На Руси, как ранее в Европе, наличие пустошей и заимок, «сёл», побуждало вотчинников привлекать на свои земли земледельцев.

Лично свободные «черные люди» попадали под патронаж вотчинника, церкви или знатного лица. Крестьянин, получивший защиту от своего «сеньора», вотчинника, освобождался от тягот, возлагаемых на волость или его погост, чему активно противилась его община, вынося споры на суд Великого князя, о чем у нас есть множество челобитных.

Потому что формирование вотчинного землевладения ведёт к распаду территориальной общины. Возникновение и развитие новых форм землепользования ведёт к росту производительности аграрного и промыслового труда, происходит его ранняя специализация и интенсификация.

А это вело к усилению возможностей, связанных с ростом боеспособности русского воинства, ключевого элемента возникновения независимого государства. Вотчинники были служилыми людьми, поэтому обязаны были выставлять воинов с вотчин в то время, как с общинных земель войска не выставлялись.

Но церковные и светские вотчины не имели ничего общего с феодальной системой. Вотчина противостояла феодальному поместью и была ликвидирована в процессе феодализации. Потому что вотчина выдавалась навсегда, а поместье – только на период службы.

Начало «сословий»

Русское население домонгольского периода делилось на свободных (основная масса) и несвободных. В рассматриваемый период началось разделение по социально-профессиональному принципу. Происходит дальнейшее разделение труда, вызванное потребностями развития экономики, но прежде всего военного дела.

Из-за ордынской дани и потери внешних доходов (даней) рядовые общинники стали больше уделять внимания сельскохозяйственному труду, промыслам и развитию ремесел. Все больше отдаляясь от участия в городском войске, стали иметь меньше возможностей, да и желания участвовать в прямом управлении волости.

Такой же период был и в Норвегии, времен соседской общины и формирования государства в ХI–ХII вв., когда власть в лице конунга заставляет бондов (свободных общинников) участвовать в морском ополчении, принуждает участвовать в тингах (собраниях свободных). До этого и то и другое было правом и волеизъявлением свободного бонда. В условиях, когда бонд превращался в сельскохозяйственного производителя – крестьянина, участие в прямом управлении становилось для него обременительной обязанностью, отвлекающей от хозяйственных забот.

Процесс этот был закономерным, а в условиях татаро-монгольского ига приобретал некоторые специфические черты. Под давлением набегов кочевников происходила миграция и перемещение населения, что увеличивало категории полусвободных людей. Формируется экономическое сословие крестьян, на основе свободных (черный люд) и полусвободных (закупов, смердов).

В XV веке русские земледельцы в условиях ослабления татарской угрозы и отсутствия давления со стороны государства начинают интенсивную внутреннюю колонизацию и освоение земель для сельского хозяйства.

Формирование служилой структуры

С появлением многочисленного воинского сословия отпадает потребность во взаимоотношениях с народом (горожанами), как источником воинской силы, а увеличение размеров государства вело к падению прямой демократии, когда участие каждого в решении политических вопросов становилось технически невозможным. Гражданин или общинник не мог совмещать трудовую и боевую деятельность, и тот и другой труд требовал профессионализма и концентрации. Ополченцев города Галича митрополит Фотий в 1425 году иронично назвал людьми в «овечьи шерсти».


Постоянная же военная угроза дает право князю, как в Великом княжестве Руси, так и в Великом княжестве Литвы, теперь уже как верховному главе общины, вменять службу всем лично свободным общинникам. Они несут вспомогательную службу, такую как постройка и ремонт укреплений и мостов, извоз, поддержка ямской почты, сопровождение посольств, особенно из Орды. Они воюют в ополчении, посохе, так как сил «двора» против многочисленных врагов не хватало. Теперь не самостоятельные горожане решают – созывать ополчение или нет, теперь их просто мобилизуют, как, например, принудительный призыв рядовых граждан, черни, в Новгороде во время начала войны с Москвой в 1471 году.

Всё население, и лично свободное в первую очередь, становится условно-служилым, чего, конечно же, не было на Руси до монгольского нашествия: князю общины или города не служили. Из-за отсутствия государственного аппарата, общины городов и волостей сами раскладывают налоги, вершат суд и оплачивают княжеских тиунов. То есть территориально-общинный строй сохраняется, но на смену «городам-государствам» приходит военно-служилое государство. Это еще не классовое государство, а его предтечеа – протогосударство.

Это была переходная форма, существовавшая на Руси с XIV века приблизительно до начала XVI века. С началом генезиса феодализма на Русии-Руси военно-служилое государство преобразуется в феодальное.

Продолжение следует…