Небольшое путешествие в Новоржев — Бежаницы и обратно
В нашем Островском музее уже несколько лет имеется микроавтобус. Всё это время он стоит почти что без движения. А в соседнем Новоржевском районе есть музей, который уже несколько лет объединён с музеем нашим. Сопоставив эти факты, наши сотрудницы решили, было бы очень неплохо организовать поездку туда.
В нашем Островском музее уже несколько лет имеется микроавтобус. (Подарен администрацией Псковской области). Всё это время он стоит почти что без движения. А в соседнем Новоржевском районе есть музей, который уже несколько лет объединён с музеем нашим. Сопоставив эти факты, наши сотрудницы решили, было бы очень неплохо организовать поездку туда. Как говориться, людей посмотреть и себя показать. Директор нашего музея, разумеется, там бывал неоднократно, и помогал с капремонтом здания, но вот остальные сотрудники имели о новом филиале самое смутное представление.
Ходатайство о поездке увенчалось успехом, 6 октября все желающие уселись в микроавтобус и отправились в путь. От Острова до Новоржева не очень далеко — чуть больше 70 километров. По Киевской трассе на юг до Новгородки, потом поворот налево, в сторону Пушкинских Гор. Не заезжая туда, продолжаем путь. Ещё десяток километров, и мы на месте.
Новоржев — небольшой город. Формально там больше трёх тысяч жителей, но реально проживают две с половиной. (Много народу уехало на заработки в Псков и столицы. Впрочем, это характерно для всей области). Рядом — два озера. Сам город прозводит впечатление бедности и чистоты, как впрочем, все наши райцентры. Крепостных стен, старинных церквей в Новоржеве нет (его история, по нашим меркам, не очень длинная).
Граждане Великого Новгорода в самом конце 14-го века основали крепость Ржеву. Судьба её была трагичной — поселение неоднократно разорялось литовцами. Опустошение было таково, что крепость переименовали в Ржеву Пустую, а потом и вовсе забросили. Таким образом, поселение не пережило бурный 15-й век.
В 1777 году Екатерина Великая приказала поставить на почтовом тракту город, и назвала его Новым Ржевом — в память о былой Ржеве. От того города остались только земляные валы в нескольких километрах отсюда. А Новый Ржев стал расти и развиваться. Крупным городом он никогда не был, но и не погибал. Поскольку своим основанием город обязан почтовому делу, то и в музее этот раздел занимает главное место.
Итак, мы прибыли на место. Вылезаем из автобуса. Перед нами длинное двухэтажное здание (историческое), но сам музей занимает небольшую пристройку к нему. Перед входом висят мемориальные доски с изображениями прославленных новоржевцев. Командир броненосца, погиб в Цусиму… вот это да! Я тут должен поделиться одним наблюдением. Такие вот маленькие городки и в Великую Отечественную войну дали непропорционально большое количество Героев Советского Союза. Небольшое поселение в несколько тысяч жителей, а Героев — три, пять или семь. Побольше, чем в ином крупном индустриальном городе. Что тут сказать? Потомки сохранили и преумножили славу предков.
Нас встречают заведующая, Пахоменкова Марина Михайловна, и научные сотрудники Шутова Надежда Николаевна и Шутов Константин Алексеевич. Их стараниями музей живёт и развивается. Сегодня, кстати, 45 лет со дня его основания. Недавно сделали капремонт, и это хорошо заметно. Хотя, финансирование, как говорится, «оставляет желать лучшего», и иногда приходится вкладывать свои личные деньги…
Сегодня мы в непривычной роли экскурсантов. Надежда Николаевна рассказывает, а мы слушаем. Как я уже написал, город всем обязан почтовому делу. Позвольте, я расскажу об этом своими словами.
Как известно, в начале 13-го века Русь была завоёвана монголо-татарами. Это принесло страшный вред и отставание. Но нет худа без добра. Захватчики на покорённых территориях организовали систему ямских станций. Гонцы меняли там лошадей, и таким образом, вести и приказы расходились по всей огромной монгольской империи с поразительной скоростью. (Сами монголы заимствовали это у китайцев).
Поглядев на подобное нововведение, русские сочли его полезным, и решили скопировать. Дело, однако, осложнялось тем, что единого русского государства тогда не было, а был разрозненный когломерат враждующих княжеств. Но по мере усиления и увеличения Москвы увеличивалась и ямская система, пока не охватила всю Русь.
Разумеется, это ещё не было почтой в современном смысле. Хотя бы потому, что не было газет и журналов. Это была система для нужд государства, а не простых жителей. Но со своей задачей справлялась великолепно. Достаточно сказать, что важные вести из Пскова в Москву доставлялись на третий день! (Сравните, сколько времени потратил Д, Артаньян на поездку в Лондон за подвесками королевы). Московское государство понимало жизненную необходимость почты, и всячески заботилось о ней, награждая за усердную службу и карая нерадивых почтарей.
Современный вид почта приобрела в 1666 году (какая дата! Раскол Русской Православной церкви…) Рейсы ямщиков стали регулярными, возили отныне не только приказы и отчёты, но и письма населения. Народ это оценил, и воспел почту в песнях и стихах. Вспомните классическое: «Когда я на почте служил ямщиком, был молод, имел я силёнку…» Или «Тройка мчится, тройка скачет, вьётся пыль из под копыт…» или «Вот мчится тройка почтовая, по Волге-матушке зимой, лишь колокольчик «Дар Валдая» звенит уныло под дугой…»
Поэты тоже не отставали. Бессмертный «Евгений Онегин» А. С. Пушкина начинается с того, что Онегин едет на похороны своего дяди, который, как известно, был самых честных правил. «…так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых, всевышней волею Зевеса, наследник всех своих родных…»
Кстати, Александр Сергеевич Пушкин, проживая в Святых Горах, неподалёку отсюда, неоднократно бывал в Новоржеве. И даже посвятил городу одно неприятное четверостишье, которое я не буду приводить. Но, как бы то ни было, Пушкина чтут по всей нашей области, и Новоржев не исключение. Вот и в музее стоит его конная статуэтка.
«Теперь у нас дороги плохи, мосты забытые гниют, на станциях клопы и блохи уснуть минуты не дают. Трактиров нет, в избе холодной, высокопарный, но голодный, для вида прейскурант висит, и тщетный дразнит аппетит…» — да, Пушкину довелось поездить по России. В подтверждение его слов на стене висит отчет о ревизии местных ямских станций. Многие действительно плохи, но не все. (В самом Новоржеве трактир, между прочим, был).
«К несчастью, Ларина тащилась, боясь прогонов дорогих, не на почтовых — на своих. Так наша дева насладилась дорожной скукою вполне — семь суток ехали оне…» То есть разница между поездкой на своих лошадях и на почтовых была огромной.
Правда, и на почтовых ездили не всегда быстро. Путников бывало много, а лошадей — мало, и тогда незнатные путешественники сутками сидели на почтовых станциях. Но и станционных смотрителей можно было понять: вдруг приедет какой генерал, потребует лошадей, а их нет. Быть тогда морде битой. Вспомните стихотворение Н. А. Некрасова «Генерал Топтыгин».
«…много видел на тракту генералов строгих: нет ребра, зубов во рту не хватат многих. Но такого не видал — Господи — Иисусе! небывалый генерал, видно, в новом вкусе».
Напомню, что стихотворение это написано через шесть лет после отмены крепостного права, когда все формально стали гражданами, хоть и не совсем равноправными. А что же творилось раньше?
Так что положение почтовых служащих было двойственным: с одной стороны, государство заботилось о них, с другой — высокопоставленные чиновники этого самого государства били по мордам этих самых служащих почём зря.
Время шло. Появился телеграф, потом телефон. Газеты и журналы стали массовым явлением. На смену лошадям приходили автомобили. Музейная экспозиция показывает этот путь. Вот первая почтовая марка — «Черный пенни». Почтовые весы для взвешивания посылок. Сургучные печати, почтовые рожки, которыми подавали сигнал «Прочь с дороги». Тогдашняя корреспонденция: знаменитые журналы «Нива», «Вокруг света». Кадетская «Речь». Местные, псковские издания. Водительский билет. А вот газеты уже советские. СССР весь в великих стройках, деятели культуры требуют покарать троцкистов-зиновьевцев. Военная пора: сводки Совинформбюро, письма с фронта.
Потом послевоенное время. Восстановление страны и мирная жизнь. С фотографий глядят лица тогдашних почтовых служащих. Вот они на работе, вот они в экскурсионных поездках по стране. Люди хорошо работали, и умели отдохнуть. А ведь на их долю выпали тяжелейшие испытания: коллективизация, война, голод. И они не озверели, не сломались, остались людьми. На таких людях держалось всё. В их взглядах не было пустой спеси, дурного самомнения и глупой обиды. Они были достойны своего государства, и государство было достойно их. А когда это равновесие нарушилось, СССР пришел конец. Поэтому, когда мне начинают жужжать про нынешние либерально-революционные идеи, я отшиваю этих честнейших «борцов с режимом» простейшими словами. «Извините, я глуп, неблагороден и недостоин такой райской жизни. Вы, конечно, другое дело, вы достойны лучшего, вы за него и боритесь». Действует безотказно.
Но я отвлекся, извините.
В зале слева от входа сейчас располагается выставка, посвящённая 205-летию со дня рождения художника Александра Алексеевича Агина — тоже уроженца новоржевской земли. Он был одним из основателей школы реалистической графики в России. Дело в том, что до этого в живописи господствовал классицизм. Бытовые сцены считались слишком низменными, недостойными высокого искусства. Изображать полагалось в основном генералов, министров, знатных бар. И очень желательно в классической, древнеримской, древнегреческой одежде. Но если Суворова или Кутузова ещё можно было изобразить в виде античного воина, то согласитесь, Плюшкин в тоге или тунике выглядел бы просто смешно. Исходя из этого, и стала появляться реалистическая школа. Встреченная, по началу, чуть ли не гоненьями. Но дело сдвинулось, стало развиваться, появились всем известные «передвижники» (чьи работы вошли в школьные учебники). А в начале этого пути стоял, в том числе, А. А. Агин.
Вы, конечно, узнали некоторые его рисунки. Помните школу, учебники по литературе, и иллюстрации к поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души»?
На втором этаже — тоже выставочный зал. Там размещена живопись. В основном, работы ленинградских художников. С картин глядят люди ушедшей советской эпохи. Конюхи и спортсмены, рабочие и колхозницы. Статуэтки тех лет. Я, хоть и не знаток, но понимаю, что это искусство. Так что если будете в Новоржеве, загляните в музей — не пожалеете.
Пока мы осматривали музей, новоржевцы пришли поздравлять его сотрудниц. И принесли цветы. От администрации района, от учащихся, просто от неравнодушных жителей.
Когда всё закончилось, все мы, музейные работники, сели за стол и отметили небольшой праздник совместным чаепитием. А потом сделали общую фотографию на память на фоне входа в музей. Правда, вывеска не очень выразительная, но это явление временное. Будет и новая, получше.
А теперь наш путь лежал в соседний район, в Бежаницы. Там есть один очень интересный музей на базе барской усадьбы. Но об этом — во второй части статьи.
Продолжение следует…