Капитан, капитан, улыбнитесь…Александру Гусятникову - 70 лет!

5 октября известному спортсмену, заслуженному тренеру, спортивному функционеру Александру Михайловичу Гусятникову исполняется 70 лет. Эксперт "Российского Стадиона" Михаил Шлаен накануне побеседовал с юбиляром. *** Капитан, капитан, улыбнитесь… - Давайте встретимся с вами в Олимпийском комитете, - предложил мой собеседник, - в той самой комнате на четвертом этаже, где наша федерация. - Что, потянуло на свое рабочее место, соскучились? А как же с рекомендацией перевести половину сотрудников на удаленный доступ? - Соскучился – да, а запрет на меня не распространяется, ведь я уже не штатная рабочая лошадь. Я теперь – общественник. Побольше бы российскому спорту таких общественников, с которых, как однажды заметил олимпийский чемпион Сергей Сухорученков, надо брать пример, настолько он ярок во всех проявлениях. И припомнил эпизод одной из гонок, когда этот самый общественник 70 километров проехал в шоковом состоянии после солнечного удара, дрался за каждый метр, но не сошел с дистанции. Характер с большой буквы! Пора, однако, обнародовать имя моего собеседника – Александр Михайлович Гусятников, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер страны. У него еще немало громких званий и титулов (два срока был членом президиума ОКР), нынешний самый главный пост - вице-президент Союза велосипедистов Европы (UEC). 5 октября Александру Михайловичу – 70 лет. Наши, от ИА "Российский Стадион", поздравления, к которым, уверен, присоединится вся российская велосипедная общественность, и не только российская. Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка – это флаг, нет, на сей раз не корабля, а команды. Гусятников был им много лет кряду в сборной Советского Союза, с ее многочисленными весомыми победами в крупнейших зарубежных велотурах в ту счастливую для отечественного велоспорта пору, о которой так не хочется сейчас вспоминать, как прошедшая эпоха. Да и в личном зачете явно не сплоховал, будучи первым на финише в личном зачёте гонок "Тур Ирландии", "Гранитная лента" (Франция), "Тур Соне Анура" (Франция), "Тур Болгарии", "Тур Югославии" и других. Но все-таки, думаю, не ошибаюсь: многократное капитанство в нашей дружине на велогонках мира (она в течение многих лет была победной вотчиной наших великолепных мастеров колеса, асов руля) он ценит, наверное, особо. В общем, живая легенда велосипедного спорта. Правда, Гусятников пребывал не в самом лучшем расположении духа, когда мы разговаривали, он только что вернулся из Италии, с чемпионата мира, где российские шоссейники выступили неудачно (это мягко говоря), и я решил его отвлечь от неприятных мыслей неожиданным вопросом: - Как вы относитесь к недавнему призыву Президента России всерьез заняться положением дел в нашем лесном хозяйстве? - Как отношусь? Давно пора. Наше богатство, ни у кого такого нет, и так его транжирить. Смотрю по телеку сюжеты на эту тему – и, в отличие от гонок, где надо сдерживать эмоции, сохранять хладнокровие в любых ситуациях, здесь не могу, возмущаюсь. А сколько территорий во власти этих нескончаемых пожаров. А с чего это вдруг вы спрашиваете? - Не догадываетесь? Вы же, насколько мне известно, выросли в местах, где "в лесу родилась ёлочка, в лесу она росла"… - Это так, в лесничестве под Оренбургом, мой папа там работал. Он, кстати, хотел, чтобы я принял у него эстафету, хотел отправить меня учиться в лесотехническую академию. Дома у нас настольной книгой был "Русский лес" Леонида Леонова. Читали? Ее герой, профессор Иван Вихров, рассуждает о правильном лесопользовании, о недопущении сплошных вырубок. Что он заявляет дальше - я не согласен, но эти его слова перекликаются с тем, что сказал Путин. Сейчас, кажется, по инициативе ульяновцев, разворачивается акция "Сохраним наш лес", которую я поддерживаю. - Но вы выбрали иную стезю. - Как видите. Одноклассник занимался велоспортом, и я подумал: а почему бы мне не попробовать? Правда, я неплохо бегал, хорошо катался на лыжах, коньках, но, может, меня нацелило еще прочитанное у Эрнеста Хемингуэя: "Я начинал много рассказов о велогонках, но так и не написал ни одного, который мог бы сравниться с самими гонками… Я должен описать необыкновенный мир шестидневных велогонок и удивительные шоссейные гонки в горах". А еще это высказывание Марка Твена: "Занимайтесь велоспортом, вы не пожалеете". - И, судя по всему, вы не пожалели? Об этом - "судя по всему" давайте поговорим дальше. - Поначалу, наверное, довлела романтика, однако постепенно я понял, что она замешана на характере и нелегком труде, она в песне: "Не бойся пота, напор удвой, крути, работай – и финиш твой!". Вот такая романтика. Как говорил олимпийский чемпион и один из моих наставников в сборной Виктор Капитонов, "велоспорт не для пай-мальчиков в чистеньких маечках! Он для настоящих мужчин, они ценят его именно таким - суровым и мужественным… Мы падаем, разбиваемся, ломаем ребра и ключицы, но не бросаем". Все это я испытал на своей первой Велогонке мира-1970. На одном из этапов несколько раз упал, да так, что на мне живого места не было. Пожалуй, та гонка, а я, кстати, на ней был самым молодым участником, самая памятная в моей карьере, самая огорчительная. Еще раз пришлось так огорчаться в олимпийском Пекине -2008, когда ребята сделали все, чтобы Колобнев поднялся на пьедестал после группой гонки, и она, медаль, возможно, даже высшей пробы, была вот уже, в каких-то десятках метрах, но именно здесь он допустил непоправимый промах, стоивший нам награды… - Вернемся однако к Велогонке мира, вы ведь рекордсмен по выступлению в ней – восемь раз! Из них в шести были капитаном нашей сборной. - Если не ошибаюсь, у Гайнана Сайдхужина, "татарской молнии", как его все звали, столько же. Он научил меня сидеть в группе, терпеть, выжидать свой момент для атаки и многим другим тактическим тонкостям. - Раз вы упомянули самую памятную, то давайте расскажем и о той, где не удалось осуществить свою мечту. - Их две. Первая – Олимпийские игры. Я об Играх-1972, был готов к ним, как говорится, на все сто, но на мне где-то "наверху" "обрезали" список. Другая – "Тур де Франс". Участие в ней не вписывалось тогда в нашу тогдашнюю идеологию, вот есть Велогонка мира, ее социалистический аналог - и вперед. Справедливости ради замечу, что аналог ни в чем не уступал, а возможно, даже превосходил оригинал. У нас тогда было столько блестящих велосипедистов, что мы могли бы, при разрешении организаторов "Тур де Франс", выставить две, а то и три равноценные команды. Многим, тому же Сергею Сухорученкову, например, с его тремя "Золотыми пальмовыми ветками" - приза лучшему велосипедисту мира, известные фирмы предлагали сумасшедшие контракты. Мне, признаюсь, тоже после "Гонки по Бретани" во Франции. Долго уговаривали, но как я мог – комсорг сборной… Да и вообще тогда ворота для входа в мир профессионального спорта были для нас напрочь закрыты. - Вы упомянули Сергея Сухорученкова, полагаю, не случайно? - Я бы упомянул всех – и Старкова, и Пиккууса, и Лихачева, Аверина, и Абдужапарова, Тонкова, Угрюмова, Саитова, Берзина, Баринова, Никитенко, конечно, Конышева, скольких великих еще, отдельно Вячеслава Екимова, трехкратного олимпийского чемпиона, нынешнего президента нашей федерации, а Сергея потому, что нас невольно связывает … олимпийская кольцевая трасса в Крылатском. В 1979 году я выиграл на ней чемпионат СССР в групповой гонке, применив один тактический, даже стратегический, маневр. На следующий год Сухорученков практически с тем же маневром завоевал там золотую олимпийскую медаль. Сейчас на эту трассу покушаются, хотят убрать, что ни в коем случае нельзя допустить. Помимо всего прочего, что в Москве больше нет таких трасс, это наша история, олимпийское наследие. - Но мы как-то перескочили на годы вперед, а давайте все-таки вернемся, хотя бы кратко, к началу вашей карьеры, за ее период под колесами вашего велосипеда осталось около 400 тысяч тренировочных и соревновательных километров! Я, признаюсь, не поверил, когда узнал, что за один год вы накатали, причем далеко не в прогулочном темпе, 30 тысяч километров, нагрузка ведь небывалая, как выдержали… - А иначе ничего не добьешься. В Оренбурге к памятнику Валерию Чкалову ведут 147 ступенек, я то на одной ноге, то на другой, то двумя, вверх, вниз, преодолевал ее по нескольку раз в день. Это был один из шагов к тому, что в 17 лет выполнил норму мастера спорта, и меня отправили в Грозный на чемпионат ЦС общества "Труд", где я, юниор, обыграл всех взрослых в групповой гонке на 150 километров, обратив на себя внимание Владимира Петровича Петрова. Не буду повторяться, кто это такой, вы в "Российском Стадионе" многократно упоминали о нем, обращаясь к городским и спортивным руководителям Самары с предложением, которое активно поддерживает вся велосипедная общественность, присвоить имя замечательного тренера-новатора местной ШВСМ, одной из лучших в стране. Я снимаю шляпу перед Петровым, бог послал меня к нему, 14 лет тренировался под его началом, пока меня не перевели в Москву, в ЦСКА, где прошли 18 лет моей службы. - Ваша активная спортивная карьера завершилась в 31 год. Дальше что? - Многое и разное, но точно не тишина и спокойствие. Как молодому начинающему тренеру мне везло на наставников – и в армейском клубе, и в федерации. Знания и опыт, обретенные от общения с ними, помогли, когда сам стал главным тренером в ЦСКА, а затем и в сборной страны. Что самое запоминающее в этот период? Ну, скажем, победа нашего квартета в командной гонке на чемпионате мира - 1985, успехи в "Джиро", "Тур де Авенир" и других. И, конечно, Велогонка мира-1986 с началом в Киеве после Чернобыльской трагедии. Радиация. Какая гонка в таких условиях. Я даже пытался позвонить в Москву Марату Владимировичу Грамову, председателю Госкомспорта с предложением перенести старт в Москву. Мне сказали: нельзя по политическим соображениям. - Давайте поговорим о том периоде, когда вы возглавили нашу Федерацию велоспорта, а затем вошли в руководящие органы Международного союза велосипедистов (UCI) и Союза велосипедистов Европы (UEC). - Не хочу выпячивать какие-то свои заслуги, но, когда стал президентом нашей федерации в 2000 году, она, можно сказать, дышала на ладан. Ее нигде, в международных спортивных инстанциях, не очень-то хотели видеть. Ни спонсоров, ни инвентаря, ни формы. Нам удалось постепенно изменить ситуацию, договориться с итальянскими фирмами – и дело пусть и не очень быстро, и не сразу, но пошло. Достаточно сказать, что в форме, которую поставляли наши партнеры, российские гонщики выступали на Олимпийских играх в Афинах, Пекине, Лондоне. Ну а меня избрали сначала в руководящий комитет UEC, в которой я сейчас занимаю пост вице-президента, а затем членом руководящего комитета UCI. Сегодня в UCI на этой должности Игорь Макаров, который, будучи президентом нашей федерации, столько полезного сделал для нашего велоспорта, и сам в прошлом прекрасный гонщик. Что удалось сделать в этих авторитетных МСО? Занять активную позицию, такую, чтобы к нам прислушивались, чтобы поднять авторитет нашей федерации. Это проявилось и в разработке программ, календаря и корректировании соревновательной системы. Так удалось убедить, и меня поддержали в UEC, изменить название "Протур–лига" на "Мировой тур", чтобы сохранить право участия в мировых чемпионатах за национальными сборными, отбиться от намерения включать зеленый свет выступления на этих состязаниях только перед профессиональными командами. Или вот пытались протолкнуть проект допускать до чемпионата мира, сделав его элитным, лишь обладателей профессиональных контрактов. А как же остальные? Отвергли. Что касается UEC, образованного лишь в 1990 году, то удалось пробить брешь недоверия и сопротивления со стороны UCI и после долгих дебатов добиться проведения чемпионата Европы для элиты, а не только для спортсменов возрастом до 23-х лет. Символично также, что мы, UEC, переехали из гаража близ Цюриха, где был наш офис, в Лозанну, и сейчас располагаемся прямо напротив здания МОК… - Впереди нас ждут Олимпийские игры в Токио. - И 22 комплекта медалей. Не сомневаюсь, мы будем иметь лицензии, и не одну, во всех номерах велосипедной программы Игр – и на треке, и шоссе, и BMX. Наши перспективы? Всегда надо надеяться на лучшее, несмотря даже на результаты стартов в Изоле. Там не выступало трио наших элитных гонщиков – Сиваков, Власов, Закарин, а с ними мы связываем немалые надежды. Знаете, до сих пор душу греют воспоминания, что на нескольких Олимпиадах, включая Московскую, золотой медальный почин был за велосипедистами. - Я, наверное, замучил вас своими вопросами. Заключительный: готовится ли отчетно-выборная конференция Федерации велоспорта России, в которой вы – член президиума? - Конечно, предположительно она намечена на декабрь, сейчас как раз прорабатываются конкретные сроки. Я читал на вашей платформе публикацию Михаила Степанова, интервью с Андреем Кисловым о системе и принципах организации конференций и целиком согласен со сказанным в них. Никаких – online, только личное присутствие, открытая дискуссия, где каждый может высказаться, обнародовать свою позицию, услышать отчет о работе за предыдущий период, узнать о планах на будущее от кандидатов на должность главы федерации с обсуждением представленных программ. Но не дай бог, чтобы в ключе недавних дебатов Трампа и Байдена… *** Наш разговор – не послужной список. И все-таки как не упомянуть про 10 лет в сборной, что в UCI Гусятников – член шоссейной комиссии, а в UEC ее председатель, а еще там он и руководитель Комиссии солидарности. Ну и немало наград – государственных и ведомственных, одна из них, на мой взгляд, символичная – "Спортивная доблесть". На этом ставлю точку с пожеланием Александру Михайловичу Гусятникову не расставаться с желтой майкой лидера по жизни, во всех его делах во благо российского велоспорта. Неужели мой собеседник - общественник? Ни в коем случае. Как офицер, подполковник по званию (Гусятников – выпускник танкового училища), он по-прежнему в строю. Михаил ШЛАЕН