Шведская королевская академия объявила, что не будет вручать в этом году Нобелевскую премию по литературе. Кризис самой престижной в мире литературной награды на Западе объясняют утратой премией своей репутации. В том числе обесценивание «Нобелевки» связывают с политически мотивированным решением вручить премию белорусской журналистке Светлане Алексиевич — националистке, написавшей все свои книги по-русски, но выступающей против русского языка и союза Беларуси с Россией.

Из Нобелевского комитета по литературе ушли восемь из восемнадцати его членов, и присуждать премию некому. Кворум в 12 академиков не набирается, и сделать в этой ситуации ничего нельзя.

Членство в Шведской королевской академии является пожизненным, поэтому места тех, кто выбыл из Нобелевского комитета, останутся незанятыми до самой их смерти. Как теперь будет вручаться наиболее известная награда в мире литературы, непонятно.

Шведские писатели, историки, литературоведы отказались от участия в работе Нобелевского комитета в результате целой лавины скандалов, сотрясавших престижную литературную премию в последние годы. Академиков обвиняют в том, что они крали деньги из нобелевского фонда и продавали информацию о том, кого они выбрали лауреатом.

Король Швеции Карл XVI Густав заявил о «серьезном ущербе» репутации Нобелевской премии по литературе и призвал членов Шведской королевской академии признать свою ответственность за произошедшее. «Нам необходимо время, чтобы восстановить доверие общественности», — объяснил отказ от литературной «Нобелевки» исполняющий обязанности председателя Шведской академии Андерс Олсон.

На Западе моральный кризис знаменитой награды связывают с отказом от объективности и приводят в пример присуждение Нобелевской премии белорусской журналистке Светлане Алексиевич, которую поощрили не за литературную ценность ее книг, а за антироссийскую националистическую позицию.

Немецкая Die Welt пишет, что академики обесценили Нобелевскую премию, последовательно вручив ее журналистке Алексиевич, популярному певцу Бобу Дилану и автору развлекательной беллетристики Кадзуо Исигуро. Нобелевский комитет по литературе в своей истории часто принимал спорные и противоречивые решения, «однако в минувшие десятилетия всё-таки существовал консенсус о том, что премия должна вручаться за литературу, несущую интеллектуальное содержание, которое погружает читателя в большие эстетические течения и дискуссии эпохи. Трио Исигуро — Алексиевич — Дилан отменило этот консенсус».

Когда Светлана Алексиевич получила в 2015 году Нобелевскую премию, любая попытка поставить это решение под сомнение разбивалась об аргумент: Нобелевский комитет лучше вас разбирается в литературе, а вы просто не можете простить великой писательнице антироссийской позиции. Спустя три года репутация Нобелевского комитета «помножена на ноль», а про премию Алексиевич не только в «отсталой» России, но и в «просвещенной» Европе говорят: какую бы политическую позицию ни занимала лауреатка, но то, что она пишет, нельзя назвать «высокой литературой мирового уровня».

Присуждение «Нобелевки» представительнице белорусской националистической интеллигенции произошло на пике политики «мягкого вовлечения» официального Минска в сотрудничество с Западом против Москвы и было политическим жестом в адрес белорусского общества и руководства Республики Беларусь.

Через Шведскую королевскую академию белорусам подавался сигнал: мы готовы признать Беларусь на мировом уровне, но это должна быть другая Беларусь. Эта Беларусь должна выйти из союза с Россией, войти в НАТО и Евросоюз, внедрять у себя «европейские ценности» и «демократию».

Светлана Алексиевич была воплощением и рупором этой «другой» Беларуси. Сотрудница районной газеты «Маяк коммунизма», после распада СССР она уехала из Беларуси и стала рассказывать, что коммунизм хуже нацизма, советский период в истории Беларуси был «оккупацией» и для национального возрождения белорусы должны изжить в себе «красного человека», преодолеть русское культурное влияние и равняться в своем развитии на Польшу с Прибалтикой.

Писательница, написавшая все свои книги по-русски, утверждала: для того чтобы «сцементировать нацию», надо запретить русский язык. Шведская академия вручила ей Нобелевскую премию, объявив, что произведения Алексиевич «проникнуты духом сострадания и гуманизма», а лауреатка между тем говорила, что «понимает мотивы убийц» украинского писателя Олеся Бузины. Все ее книги посвящены отрицанию войны, но войну в Донбассе, которую развязала украинская власть, она также одобряла.

Светлана Алексиевич — квинтэссенция белорусского национализма, а вместе с ним и всех остальных постсоветских национализмов, суть которых в сочетании русофобии с пресмыкательством перед западными покровителями.

Поэтому Алексиевич спокойно совмещала преданность общечеловеческим ценностям и европейским идеалам свободы, сострадания и гуманизма с людоедскими высказываниями, «пониманием» убийц, призывами ограничивать и запрещать. Она не видела в этом противоречия, ее ничто не смущало. Всё правильно: ради прав человека и гуманизма надо бить москалей.

И Запад дал понять, что Беларусь, в которой побеждает такое мировоззрение, он примет распростертыми объятиями. Пусть постсоветский национализм во всём противоречит его нормам и ценностям: ради «сдерживания» России в «Свободном мире» готовы закрыть на всё глаза и даже включить посредственную белорусскую авторшу в пантеон нобелевских лауреатов.

Что получилось в результате этой политической манифестации?

О нобелевской лауреатке Алексиевич все забыли через несколько месяцев, белорусы посланным им мощным сигналом не прельстились и остались в союзе с Россией и со вторым государственным русским языком, а Нобелевский комитет по литературе забил еще один гвоздь в крышку гроба своей репутации.

Теперь всё сошлось один к одному и этот комитет фактически самоликвидирован. Нобелевская премия по литературе впервые после Второй мировой войны вручаться не будет.

В современном Западном мире происходит плохо осмысленный и малоизученный, но очень важный процесс.

Вся мощнейшая и считающаяся единственно верной западная система оценивания, выстраивания иерархий, составления рейтингов, выставления оценок и определения лучших разрушает саму себя, потому что оценивающие вместо объективности участвуют в борьбе «всего хорошего против всего плохого», причем к последнему непременно относится Россия.

Это происходит абсолютно во всех сферах, начиная с политики и экономики и заканчивая городским хозяйством и изящными искусствами.

Страны Прибалтики, в которых до трети населения лишили фундаментальных прав, включая право участвовать в выборах, получают самые высокие индексы демократии от американских политологических центров. Потому что те ценят членство в НАТО и Евросоюзе.

Нобелевскую премию мира вручают «авансом» президенту США Бараку Обаме, который через два года уничтожит авиаударами Ливию.

Пулитцеровскую премию — самую престижную награду в мире журналистики — в прошлом году получила газета New York Times за откровенную «заказуху» Демократической партии о том, как «русские хакеры» сделали Дональда Трампа президентом США. Спустя год «комиссия Мюллера» признаёт: Россия к победе на президентских выборах Трампа не имеет никакого отношения.

Премию Американской киноакадемии — самую престижную награду в мире кино — уже который год вручают не за художественную ценность фильмов, а за то, как они раскрывают актуальные проблемы современности в духе толерантности и политкорректности. В этом году «Оскар» за документальный фильм получила картина, пересказывающая показания Григория Родченкова о «российской системе государственной поддержки допинга».

Для полноты картины осталось только, чтобы премию «Грэмми» вручали за песни, раскрывающие тему «российского вмешательства в выборы» и «гибридной агрессии» Кремля.

Как вся эта кампанейщина содействует стратегической цели «сдерживания» России? Никак. Россия от попыток ее «сдержать», занижая баллы на «Евровидении», может умереть разве что со смеху. Если по кому эта кампанейщина реально и бьет, то только по тем, кто в ней участвует. Судьба Нобелевской премии по литературе — наглядное тому доказательство.