Ушёл из жизни герой-истребитель Иван Селифонов
Героев Великой Отечественной становится всё меньше. 7 марта в Киеве умер Иван Иванович Селифонов — последний из лётчиков-истребителей, получивших звание Героя Советского Союза за подвиги, совершённые во время Второй мировой войны.
Иван Селифонов родился в селе Берёзовка (ныне в Жиздринском районе Калужской области) 23 декабря 1922 года. После окончания школы занимался в аэроклубе, а в 1941 году был призван в армию и окончил Сталинградскую военную авиационную школу пилотов. Начав боевую службу в декабре 1942 года, он ни разу не был сбит.
К 9 мая 1945 года командир звена 106-го Гвардейского истребительного авиационного полка гвардии старший лейтенант Селифонов совершил 357 боевых вылетов (в том числе 175 разведывательных), провёл 32 воздушных боя и лично сбил 8 вражеских самолётов (по другим данным, 6 самолётов лично и 3 — в составе группы).
В 1974 году Иван Иванович ушёл в запас в звании полковника, проживал в Киеве. Указом президента Украины от 5 мая 2008 года ему было присвоено звание генерал-майора Вооружённых сил Украины. В 2016 году в киевском Парке Победы был открыт памятник «Люди Победы». По словам скульптора Александра Моргацкого, образ его героев собирательный, а прототипами стали Иван Иванович Селифонов и Анна Фёдоровна Коломейцева — бывший стрелок-радист штурмовика Ил-2.
* * *
"ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА МНЕ СНИЛИСЬ ВОЗДУШНЫЕ БОИ И ГИБЕЛЬ ДРУЗЕЙ"
вспоминает Герой Советского Союза Иван Селифонов
(октябрь 2004 года)
28 октября, в день 60-летия освобождения Украины от фашистских захватчиков, по Крещатику пройдут те, кто ковал великую Победу. В том строю будет и Герой Советского Союза Иван Селифонов, летчик-истребитель, прошедший с боями от Сталинграда до Берлина. Иван Иванович очищал от фашистской нечисти небо над многими украинскими городами: Луганском, Донецком, Харьковом, Днепропетровском, Кривым Рогом, Одессой, Львовом. В неполные 82 года он подтянут, бодр и жизнерадостен. Тому, как жмет руку, позавидует молодой. Словом, настоящий гвардии полковник.
"МЫ НЕ ЗНАЛИ ГОРЕЧИ ОТСТУПЛЕНИЯ"
После войны Селифонов служил в авиации Прикарпатского Военного округа и в Южной группе войск. Тридцать лет назад он переехал в Киев, где и уволился в запас в звании полковника. Ныне Иван Иванович участвует в работе городской ветеранской организации (он старший среди участников Парада Победы на Красной площади, коих в столице проживает более 40 человек).
— Летчики моего поколения (имею ввиду нашу дивизию), начавшие воевать в конце 1942 года, не знали горечи отступлений, поскольку от Сталинграда проводились наступательные операции, — заверяет Селифонов. — Очень трудно было зимой 1943 года, когда основные силы фронта были развернуты на запад. Немцы еще оказывали серьезное сопротивление. Мы прикрывали наши войска и сопровождали штурмовики в районе Луганска, Лисичанска, Красного Лимана. Ни один вылет не обходился без боя. К апрелю перебазировались под Купянск. Фронт стабилизировался по реке Северский Донец, шла подготовка к освобождению Харькова. А в июле началась битва на Курской дуге, и нашу дивизию направили в район Белгорода. Там был кошмар.
В книге "Истребители идут в бой" Иван Селифонов много места посвятил освобождению Украины. Оказавшись на украинской земле, он и другие летчики восхищались пышностью нашей природы. Даже деревья им казались особенными. Многие солдаты впервые услышали певучую украинскую речь. Они встретились с приветливыми людьми. Оказалось, что в полку среди техников и летчиков было немало украинцев, некоторым довелось освобождать родные города и села. Однако на национальность пилоты тогда не обращали внимания. Главными критериями они считали дружбу и взаимовыручку в бою.
ДНЕПР ОБРАТНО НЕ ПОТЕЧЕТ
Очистив от оккупантов часть Донбасса, войска Юго-Западного фронта устремились к Днепру. В сентябре-октябре 1943 года развернулась битва за могучую реку. Фашистское командование называло Днепр своим "великим восточным валом", несокрушимой преградой для советских войск. Еще зимой 1943-го гитлеровцы создали в районе Днепропетровска и Запорожья прочные оборонительные рубежи, бросив туда много танков, самоходных артустановок, самолетов. Гитлер хвастливо заявлял, что "скорее Днепр потечет обратно, нежели русские преодолеют его". Но, как говорят украинцы, "не так сталося, як гадалося".
Гиммлер издал специальный приказ: "Необходимо добиваться того, чтобы при отходе с Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не остались в сохранности ни один дом, ни одна шахта... Противник должен найти действительно тотально сожженную и разрушенную страну..."
То, что увидели летчики, летя на небольшой высоте через Северский Донец к новому аэродрому базирования, угнетало. Черная от пожарищ, насквозь прокопченная земля. Вдоль реки, где некогда цвели красивые сады и теснились белостенные хатки, дымились следы пожарищ. То там, то тут тлели пепелища, и над всем опустошением, безлюдьем как черный лес стояли печные трубы — все, что оставили после себя фашисты.
В ДВУХМЕСТНОМ ШТУРМОВИКЕ — ПЯТЬ ЧЕЛОВЕК
— К осени началась битва за Днепр, — вспоминает Иван Иванович. — В октябре мы освободили Днепропетровск, тогда наша дивизия и стала Днепропетровской. Не помогли немцам брошенные на переправы фашистские асы. Мы их обнаруживали по разрисованным машинам и по наглости, с которой они действовали. Асы появлялись парами и были хорошо слетаны. Они не только принимали лобовые атаки, но и сами шли в лоб. Иногда вступали в бой с превосходящими по количеству истребителями, что раньше враг позволял крайне редко.
Селифонов описывает случаи, как в Украине наши летчики, рискуя жизнью, приземляли самолеты в вязком грунте, практически под носом у настигающего их врага, чтобы подобрать подбитых товарищей. К примеру, Георгий Баевский поместился в фюзеляже, люк которого открыл ногтями, самолета Петра Кальсина. Одноместный истребитель с двумя человеками на борту на глазах ошалевших фашистов оторвался от земли, чудом перемахнул через провода высоковольтной линии и на бреющем полете скрылся. На аэродроме товарищи, нетерпеливо поглядывая на часы (горючее было на исходе), заждались летчиков. Передать невозможно, как радостно они встретили самолет Ла-5!
Во втором случае летчиков-истребителей, которые чуть не попали в руки немцам (сели, но не могли взлететь из-за пробитого колеса), подобрал штурмовик. Мгновенно пришлось решать, как разместить пять человек в двухместном самолете. Лейтенант Андрея Демехин приказал: "Стрелки — в гондолы, на стойки шасси, летчики — в кабину стрелка". Разместив многочисленный экипаж, Демехин дал газ. Пятеро на штурмовике! Такого в авиации еще не было. Самолет с трудом тронулся с места, но все больше увязал в мягком грунте. Андрей убрал газ и приказал снять парашюты, чтобы с помощью строп вытащить машину к дороге с плотным грунтом. Опасность прибавляла летчикам силы. Почти на плечах они вытащили самолет к дороге. Фашисты попытались приблизиться, но летчик Клюев с воздуха прикрывал боевых друзей. Все воины были спасены.
"О СТРАХЕ НЕ ДУМАЛИ"
События весной 1944 года развивались так стремительно, что авиаторы еле успевали за наступающими сухопутными войсками. Летом на базе 106-го Гвардейского истребительного полка была создана разведывательная эскадрилья, куда вошли наиболее подготовленные летчики, в том числе Иван Селифонов. Воздушная разведка считалась сложным делом. Летчик-истребитель являлся и пилотом, и штурманом, и разведчиком, и стрелком. На его плечах лежали радиосвязь и воздушное фотографирование. Полеты в тыл противника на 50—60 км от линии фронта были опасны — вражеские объекты охраняли зенитки и истребители.
— Мои боевые машины (у всех троих самолетов Селифонова совпал номер — 36. — Авт.) получали меньше пробоин в воздушных боях, чем от выстрелов зениток, и больше всего снарядов попадало во время разведки, — рассказывает Иван Иванович. — Меня иногда спрашивают: "Почему за два с половиной года вы сбили лишь 8 самолетов, а некоторые летчики — 20—30?" Но мы, разведчики, ходили в тыл противника искать цели и скопление войск, не ввязываясь в воздушные бои.
Однако допускали и бессмысленные действия. После разведки я выходил к линии фронта, снижался и штурмовал вражеские машины, танки, скопления солдат. Несколько раз поплатился за это. В 1944 году на Висле меня обстреляли . Видимо, меня оберегал ангел-хранитель. Впереди и сзади кабины — несколько попаданий, а в кабине — ни одной царапины. Был глупый! Какой урон мог нанести фашистам? Ну убил бы одного-двух... В 20 лет мы не задумывались о страхе, хотя каждому человеку присущ инстинкт самосохранения. Как писала Юля Друнина: "Я столько раз видала рукопашный, раз наяву. И тысячу — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне". Но велика была ненависть к фашистам — мы видели, что творили изверги на нашей земле. Вообще, война — глубокая психологическая травма. Более 25 лет после нее я видел во сне воздушные бои, штурмовки, полеты на разведку, потери боевых друзей.
ФИЛЬМ О "СТАРИКАХ" —ЛУЧШИЙ
— Я наслышан о профессионализме немецких истребителей, сбивших по 200—300 самолетов, — продолжает ветеран. — У их асов был опыт с 1939 года. Кроме того, наши истребители поначалу были менее скоростные, чем "Мессершмитты". А еще немецкие ведущий и ведомый, сбив самолет, записывали себе по одной машине. Было и такое, что все уничтоженные истребители шли в зачет лишь старшему группы. У фашистов также стояли кинопулеметы, фиксирующие открытие огня. На самом деле, попадание не значило, что самолет уничтожен. К примеру, в 1943 году в районе Изюма, я, сбив "Дорнье-215", искал своего ведущего. Только развернулся к нему, как ощутил удар. Снаряд попал в самолет, но тот не загорелся. Однако немцу, проскочившему на большой скорости, наверняка, засчитали сбитый истребитель.
25 апреля 1945 года произошла встреча войск 1-го Украинского фронта с частями американской армии на реке Эльба. В этот день Селифонов с лейтенантом Ярошенко вылетели на разведку в район Дрездена и Лейпцига. Когда союзники на земле обнимались, летчики встретили американский истребитель "Лайтнинг". В первые секунды Селифонов принял его за немецкий ФВ-189 и потому произвел резкий маневр, чтобы зайти в хвост к "незнакомцу". Американский пилот также заложил глубокий вираж, чтобы не оказаться под прицелом. Разобравшись, что "свои", летчики поприветствовали друг друга покачиванием самолетов с крыла на крыло, а затем разошлись.
— Как по мне, самые реальные события о летчиках-истребителях Великой Отечественной, кроме отдельных деталей (к примеру, звездочки на бортах рисовали, но ноты — только в кино), показаны в фильме "В бой идут одни "старики", — считает Селифонов. — Капитана Титаренко бесподобно исполнил Леонид Быков. Его манера поведения и реплики просто исключительны. Другого подобного фильма быть не может, тем более без Быкова (идут разговоры о возможности съемок "стариков"-2. — Авт.). Кстати, в нашей дивизии был 5-й Гвардейский Берлинский полк. Дважды Герой Советского Союза Виталий Попков рассказывал, что якобы у них в полку тоже была поющая эскадрилья, и он — прототип Кузнечика.
Иван Селифонов родился в 1922 г. в Калужской области. В 1941-м окончил аэроклуб, в 1942-м — Сталинградское военно-авиационное училище. Участвовал в боях в составе 11-й Гвардейской Днепропетровской Краснознаменной, Ордена Богдана Хмельницкого истребительной авиадивизии 17-й и 2-й Воздушных Армий на Юго-Западном, 3-м и 1-м Украинском фронтах. Выполнил 375 боевых вылетов, в т. ч. 170 на разведку войск и объектов в тылу противника. Сбил 8 вражеских самолетов, при штурмовках уничтожил около 100 фашистов. В 1945 г. Селифонову присвоено звание Героя Советского Союза. В 1955 г. окончил Военно-воздушную академию.
Виктор ЦВИЛИХОВСКИЙ "Сегодня" (2004 г.)