История одной песни. «В землянке»
Памятный знак установлен в 1998 году на месте землянки, в которой в ноябре 1941 года фронтовой корреспондент и поэт Алексей Сурков написал стихи, впоследствии ставшие словами песни "В землянке".
Время косит фронтовиков. Все меньше их за праздничным столом. Но если уж собираются с друзьями-однополчанами, то обязательно поют: “На позиции девушка провожала бойца...”, “Эх, дороги, пыль да туман…”, “Вспомню я пехоту и родную роту…”, “Помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела…”
Вырезанные из газет, переписанные от руки на картонке, эти песни бережно хранились в карманах их гимнастерок. Они были написаны кровью, в унисон звучали с солдатскими сердцами.
У каждой такой песни, как у бойца, была своя биография.
... И не песня вовсе, а письмо домой.
Осенью 1941 года в селе Кашино строчки стихов были написаны военным корреспондентом Алексеем Сурковым (1899—1983) своей жене Софье Креве.
Алексей Сурков
Дотошные исследователи творчества поэта точно называют день, когда проходил тот памятный бой на подступах к Москве, — 27 ноября 1941 года, и ту часть, в которой оказался и принял бой корреспондент газеты «Красноармейская правда» Западного фронта, батальонный комиссар Алексей Сурков, – 258-й полк 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
Это его оборонительные позиции были внезапно атакованы 10-й танковой дивизией гитлеровцев. Бой был тяжелым.
«Враг рвался на восток через Кашино и Дарну по дороге, параллельной Волоколамскому шоссе, — свидетельствует один из героев Московской битвы, бывший командир 9-й гвардейской, дважды Герой Советского Союза, генерал армии А. П. Белобородов, — фашистские танки прорвались на дорогу и отрезали штаб полка, расположившийся в деревне Кашино, от батальонов.
Надо было прорываться из окружения. Всем штабным работникам пришлось взяться за оружие и гранаты. Стал бойцом и поэт. Смелый, решительный, он рвался в самое пекло боя. Старый (для Алексея Суркова это была четвертая война, он был непризывного возраста, но остаться дома не смог), храбрый солдат выдержал боевое испытание с честью, вместе со штабом полка вырвался из вражеского окружения и попал… на минное поле. Это было действительно “до смерти четыре шага”, даже меньше…
После всех передряг, промерзший, усталый, в шинели, посеченной осколками, Сурков всю оставшуюся ночь просидел над своим блокнотом в землянке, у солдатской железной печурки. Может быть, тогда и родилась знаменитая его «Землянка» – песня, которая вошла в народную память как неотъемлемый спутник Великой Отечественной войны…»
Выкопали эту землянку во дворе своего дома братья Михаил и Владимир Кузнецовы. Потом на фронте в минуты затишья пели они песню "В землянке", не зная о том, что это их печурка согрела поэта Алексея Суркова и вдохновила композитора Константина Листова на создание одной из самых чистых и светлых песен о любви.История одной песни. В землянке.«Возникло стихотворение, из которого родилась эта песня, случайно, — вспоминал Сурков. — Оно не собиралось быть песней. И даже не претендовало стать печатаемым стихотворением. Это были шестнадцать «домашних» строк из письма жене, Софье Антоновне. Письмо было написано в конце ноября, после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой, когда нам пришлось ночью после тяжелого боя пробиваться из окружения со штабом одного из гвардейских полков…»
«Так бы и остались эти стихи частью письма, — продолжает он свои воспоминания, — если бы уже где-то в феврале 1942 года не приехал из эвакуации композитор Константин Листов, назначенный старшим музыкальным консультантом Главного политического управления Военно-Морского Флота. Он пришел в нашу фронтовую редакцию и стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». «Что-нибудь» не оказалось. И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав их начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным, что хотя я свою товарищескую совесть и очистил, но песня из этого абсолютно лирического стихотворения не выйдет. Листов побегал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось.История одной песни. В землянке.Борис Неменский. О далеких и близких. (1950)
«Стихи захватили меня своей эмоциональной силой, - вспоминал композитор, - забрали искренностью, отозвались в сердце. Время - бесконечно тревожное: немцы под Москвой, я - один, семья в эвакуации. Думаю, не было тогда человека, у которого душа не болела бы...».
Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фотографа Савина гитару и под гитару спел новую свою песню «В землянке». Все свободные от работы “в номер”, затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня «вышла». Листов ушел. А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя себе на гитаре, спел новую песню. И сразу стало видно, что песня «пойдет», если обыкновенный потребитель музыки запомнил мелодию с первого исполнения…»
На «премьере» песни в редакции «Фронтовой правды» присутствовал и писатель Евгений Воробьев, который работал тогда в газете. Сразу же после того, как «Землянка» была исполнена, он попросил Листова записать ее мелодию. Нотной бумаги под рукой не оказалось. И тогда Листов, как уже не однажды приходилось ему поступать в тех условиях, разлиновал обычный лист бумаги и записал мелодию на нем.История одной песни. В землянке.Позднее стихи и записанную мелодию напечатают в «Комсомольской правде». 25 марта 1942 год в «Комсомольской правде» впервые была напечатана песня «В землянке» – слова и мелодическая строчка.
Так уж получилось, что публикация эта оказалась едва ли не единственной в первые годы войны. Дело в том, что некоторые «блюстители фронтовой нравственности» посчитали строки “До тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага” упадочническими, разоружающими. Они требовали вычеркнуть их, заменить другими, «отодвинуть» смерть «дальше от окопа». Но менять что-либо, т.е. портить песню, было уже поздно, она, как говорится, «пошла». А ведь известно: «из песни слов не выкинешь».История одной песни. В землянке.Из воспоминаний Суркова следует,
то изменения в текст песни вносил не он (встречается утверждение, что это сделал Константин Симонов). О возмущении, которое вызывала эта замена у фронтовиков, рассказывала Суркову Ольга Берггольц. Сам поэт получил от фронтовиков письмо со следующей просьбой: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — ведь мы-то знаем, сколько шагов до смерти».
«Я много написал во время войны песен, но ни одна из них не полюбилась слушателям, как эта, - рассказывал Константин Яковлевич Листов. – «Землянкой» я встречал летчиков, возвращающихся из боя, на военном аэродроме под осажденным Ленинградом в ноябре 42-го. Пел «Землянку» с балтийцами-подводниками. Никогда не забуду, как в 1943 году на Северном флоте мы пели ее втроем - капитан Поночевный (знаменитый командир артдивизии береговой обороны на Рыбачьем), поэт Василий Иванович Лебедев-Кумач и я».
Неутомимыми пропагандистами «Землянки» в годы войны были замечательные советские мастера песни Леонид Утесов и Лидия Русланова.
Лидия Андреевна записала ее в августе 1942 года на грампластинку вместе с “Синим платочком”. Её обожал Юрий Никулин, исполнивший однажды песню со своими друзьями-однополчанами.
Впервые на радио песня прозвучала лишь в 1954 году. Народному артисту России Михаилу Михайловичу Новохижину посчастливилось исполнить «Землянку» по радио самым первым. Вот что он вспоминает по этому поводу:
- Дело было в 1954-м. Приглашает меня как-то на радио в музыкальную редакцию Лидия Васильевна Шилтова и говорит: «Мы бы хотели, чтобы вы для Золотого фонда записали песню «В землянке». «Как, - удивился я, - да не может быть, чтобы в Золотом фонде не было песни, которую с 41 -го года поют буквально все». А она: «Позвоните Суркову, он хочет с вами об этом поговорить».
Марат Самсонов. В минуту затишья. 1958г.
Запомнился мне такой случай. В 1980 году перед открытием Олимпиады в Москве наши спортсмены давали клятву на Мамаевом кургане. Меня тоже туда пригласили. И режиссер сделал такой фокус. За мной стоит вся «армада» Краснознаменного ансамбля вместе с Александровым, я читаю отрывок из «Живых и мертвых», как они дрались за тот кусок земли, который мы сейчас проходим за пятнадцать минут. Кончил читать, зазвучала моя «Землянка», и вдруг остановилась. «Продолжайте, Михаил Михайлович», - кричит режиссер. И я запел. За это исполнение наша прославленная гимнастка Людмила Турищева преподнесла мне огромную корзину цветов. Может, я человек сентиментальный, но этот эпизод до сих пор не могу вспоминать без волнения.
А однажды, это было в Париже, уже спустя много лет после войны, мы с друзьями зашли в кафе. Узнав, что мы русские, нас попросили спеть «Землянку». Мы очень удивились, но я, конечно, запел. И представьте себе, все французы встали. А когда я закончил, они окружили нас, и один стал говорить: «Мы выстояли потому, что Россия спасла нам жизнь на земле». Как потом выяснилось, это был летчик полка Нормандия - Неман. Вот такие, казалось бы неожиданные, чувства эта лирическая песня, написанная любимой женщине, вызывала долгие годы у людей».
Привычный текст песни несколько отличается от подлинника. Но кто теперь за давностию лет разберет, когда и кто вплел в куплеты слова, отличные от авторских. Ведь песня - живая.
Николай Бут. Письмо маме. 1970г.
Подлинник стихотворения Алексей Сурков поначалу озаглавил строчкой “Тебе — солнышко мое!” Оно было очень личным и предназначалось жене Софье, которая с сыном и дочкой жила в это время в эвакуации в прикамском городке — Чистополе.
После войны, в 1946 году, Алексей Сурков получил Сталинскую премию первой степени, в том числе и за свои стихи «Бьётся в тесной печурке огонь…». А в мае 1999 года, в деревне Кашино Московской области, ребятами из клуба «ИСТОК» города Истры был установлен памятный знак, на открытии которого присутствовали ветераны 9-ой Гвардейской дивизии и дочь поэта — Наталья Алексеевна Суркова. В Истринском районе проводятся фестивали военной песни, а в городе Дедовске состоялся фестиваль песни и поэзии имени Алексея Суркова «И поёт мне в землянке гармонь».
https://zhiznteatr.mirtesen.ru/blog/43599968598/Istoriya-odnoy-pesni.-V-zemlyanke.