Последний удар сердца и волховская тайна героического эпоса всех народов
Ну вот и последний удар сердца.
Кончено.
Агония прекратилась.
Всё.
А что «всё»? Умирает ли с этим последним ударом человек весь?
Ясно, что умирает он не одновременно с сердцем: хоть секундой, да позже последнего удара. Или хоть секундой, да раньше. Или позже, скажем, на год.
Вспомните фильм «Вий», там барин нанял семинариста Хому читать Евангелие над своей умершей дочкой-ведьмой. Во-первых, нанял, во-вторых, на три дня.
Вспомните, чем это чтение закончилось на исходе третьей ночи. Хома поседел и помер — да и пускай с ним, он за риск деньги пожелал взять, выбор его — а вот панночка преобразилась.
Другая стала панночка.
В гроб легла юная, а к третьему дню старухой стала. Жива все эти три ночи была, получается. Разумеется, жива только некоей частью.
Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.
И на третью ночь панночка была «жива» — не потому, что ведьма, а потому, что таково свойство всех людей. Во всех культурах по всей планете три первых дня после смерти с умершим обращаются, как с живым. В Евангелии об этом нет ничего, христиане это знание унаследовали от лучших из предков, не предавшие Круг Героев исконной веры. Или, более благожелательный вариант, чувствуют непосредственно.
У таких людей есть преимущество над не чувствующими.
Пан потому и господин над прислугой (ибо прислуга в принципе нововеры), что может зайти по своей более обширной «территории» мировидения в тыл тем, кто тупостью, а главное, зависимостью от лести сам себя окружил «мёртвыми пространствами».
Итак, «внутренний голос» подсказывает устройство мира, следование этому голосу проявляется в обычаи чтения над умершим тайного текста.
Смысл текста — врата в иной мир.
В чём, выражаясь языком химиков, механизм действия этих врат?
К примеру, в Хакасии (это наши, практически центр Центральной Азии) умирает человек коренной национальности. К мёртвому телу приводят человека, владеющего редким даром не искажать слова древних мудрецов — таких чтецов по памяти на Алтае зовут кай-чи (у хакасов «хай-джи», но это не разные слова, по Гребню Девы X— это К, а ДЖ, равно как и Ч, — Г, то есть истинный корень КГ, корень для меня пока не прояснённый, руки не дошли). Цивилизованным нравится отгораживаться от страха перед Судом верой, что кай-чи владеют всего лишь феноменальной памятью — но это не так. Это не всё. Как бы то ни было, кай-чи трое суток читает над мёртвым специальный текст
Этот текст удивительный, неожиданный, парадоксальный — героический эпос.
Кай-чи не плачевные поёт песни, не слёзные прошения-выпрашивания наподобие цивилизованных нововеров — а героический эпос.
Героический эпос, вообще говоря, полон странностей.
Странность — это то, что не понятно тем, кто пренебрёг сокровищами веры отцов.
А между тем всё просто.
Ясно, что в вечность изумрудные врата открываются не для всех подряд. Вечность прекрасна и чиста — поэтому с ней совместимы только герои.
Совместимы только те, кто хотя бы край своей жизни посвятил вечному Тем, кто хотя бы одной ногой вступил в вечность ещё при жизни. Переступил линию врат. Жизнь для смертного — это биологическая жизнь плюс «три дня» (то есть некоторый срок после «остановки сердца»).
Всякий человек при жизни разрывается между двумя мирами — миром «как все», то есть миром толпы ходячих удобрений — и миром людей Варги. Кругом Героев. Вот у разрывающегося (то есть сомневающегося и недостойного) остановилось сердце. Боли ушли, а они, что и говорить, отвлекают. Надежд на продление мерзостей, которыми он занимался большую часть жизни, не осталось.
Всё, последняя черта.
Если умерший хоть кого-то любил, то, так уж устроена жизнь, найдётся любящий и его. Он и раскинет над умершим шатёр мира героев — по меньшей мере, в виде чтения героического эпоса.
И если «мёртвому» этот мир героев понравится, он внутренне скажет «да» — и обретёт вечность.
Но! Героический эпос — это не просто набор слов о поступках того или иного человека, который вёл странную жизнь и странно умер. Ну, например, как «Таня» в Петрищево. Это описание мира, куда вводит Чаша Девы (Грааль).
Да, для входа в вечность умерший и герой должны стать друзьями. Соратниками. А подружить героев может только одно — Дух-God, который нравится обоим героям. Дух, который их обоих пронизывает.
Именно поэтому чтение героического эпоса над «мёртвым» — это врата в вечность. Последняя возможность.
Эти врата «поддерживаются» у разных народов в несколько разных формах.
У русских эти врата для умерших — в форме стаканчика водки, который на поминках ставят и на долю умершего тоже. Любой стаканчик может превратиться в Чашу Девы — при соответствующем тосте о Круге Героев. Русские в большинстве своём утратили этот тост, сохранив только стаканчик. (Не все утратили, я вот знаю и поддерживаю, и не я один такой.) Утрата полноты — следствие предательства красоты исконной веры. Следствие исчезновения из поля зрения Круга Героев.
Мы об этом ещё поговорим — ниже. Когда речь пойдёт о том, как Сталин пытался вернуть русскому народу, к которому он принадлежал частью своей крови, эту драгоценносгь.
Если проникся Духом Круга Героев, действительно проникся, то интуитивно чувствуешь и героев современности. Можно помнить имена национальных героев далёкого прошлого, их, опираясь на героический эпос предков, с детства вдалбливают, пусть и в замусоренном виде — но этого мало. Надо постичь Дух. Следствие постижения Духа — почтение к героям современности, той же Тане, например. Можно, налив стаканчик «мёртвому», рассказать о Тане. Но лучше о Сталине — вернее.
Только этот Дух-God дарует вечность — но дарует он не только вечность.
Это — Тайна Великих шаманов.
Это тайна, которой владели все наши Евразийские предки.
И Тайна эта сокрыта только от людей со второсортной душонкой. Сокрыта не потому, что ведающие весть о Духе скрывают. Тайна она потому, что второсортная душонка слишком мелка, чтобы вместить красоту Врат в Вечность, Проводника и Дарителя Силы.
Сталин этой Тайной владел. Об этом ниже, в третьей части этой книги.