Проект 1917

Навсегда погибли империя Петра Первого, либеральная Россия, о которой так долго мечтали, и уже созванное Учредительное собрание. Вместе с царскими министрами во тьму канули и либералы, и радикальные политики, и реформаторы. Социалисты-революционеры, меньшевики, более мелкие группы социалистов — все они, особенно самые радикальные и наиболее близкие к большевикам, были обречены на уничтожение. Почти одновременно разрушены группы почти всех политических взглядов.

Вдаль идут державным шагом…     — Кто еще там? Выходи! Это — ветер с красным флагом     Разыгрался впереди… Впереди — сугроб холодный,     — Кто в сугробе — выходи!.. Только нищий пес голодный     Ковыляет позади… — Отвяжись ты, шелудивый,     Я штыком пощекочу! Старый мир, как пес паршивый,     Провались — поколочу! …Скалит зубы — волк голодный —     Хвост поджал — не отстает —     Пес холодный — пес безродный …     — Эй, откликнись, кто идет? — Кто там машет красным флагом? — Приглядись-ка, эка тьма! Читать дальше...

Я получил инструкцию, чтобы довести до Вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал.

Я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удаленными силой. Роспуск Учредительного собрания был новым унижением заветной мечты многих поколений и наивного благоговения веривших в него масс. И наряду с этим я сознавала, что мы, революционеры старшего поколения — отцы наступивших событий, и когда слышались вопли, говорила: «Разве мы не призывали социальную революцию в 73-74 г. Не звали народ к ней при гораздо худших условиях?»

Около часа ночи большевики покидают Учредительное собрание. Левые эсеры еще остаются. В одной из отдаленных от зала заседания комнат Таврического дворца находятся товарищ Ленин и несколько других товарищей. Относительно Учредительного собрания принято решение: на следующий день никого из членов учредилки в Таврический дворец не пропускать и тем самым считать Учредительное собрание распущенным.

Гуляли мы сегодня вместе, все члены Учредительного собрания, т.е. прибавились к нам Сорокин и Аргунов.

Я гостей не зову и не жду — Но высокие свечи зажег И в окошко смотрю на восток, Поджидая большую звезду Я высокие свечи зажег, На солому поставил еду, И кутью, и питье на меду, — И хмелею, и пью, одинок. На солому поставив еду, Коротаю я свой вечерок, Отбывая положенный срок В этом ясном и тихом аду.

Сегодня вот здесь, в этом собрании, решаются судьбы нашей революции… Учредительное собрание собирается, когда вся страна охвачена пожаром гражданской войны, когда подавлены все демократические свободы, не существует ни неприкосновенности личности, ни жилища, ни свободы слова, печати, собраний, союзов, ни даже свободы стачек, когда тюрьмы переполнены заключенными, испытанными революционерами и социалистами, даже членами самого Учредительного собрания, когда нет правосудия, и все худшие формы произвола и бесправия... Читать дальше...

Мы, товарищи, сейчас закладываем фундамент жизни человечества на тысячелетия. Мы все, до одного человека, до одного человека смертны, и теперь перед каждым из нас стоит один вопрос, который ложится на нас со всей своей тяжестью, на совесть каждого: с кем мы будем — с Калединым, с юнкерами, с фабрикантами, купцами, директорами учетных банков, которые поддерживают саботаж, которые душат рабочий класс, или мы будем с серыми шинелями, с рабочими, солдатами, матросами, будем с ними плечом к плечу, разделяя всю их участь... Читать дальше...

Рассыпающая звезды Не всегда чужда ты и горда И меня не хочешь не всегда, — Тихо, тихо, нежно, как во сне, Иногда приходишь ты ко мне. Надо лбом твоим густая прядь, Мне нельзя ее поцеловать, И глаза большие зажжены Светами магической луны. Нежный друг мой, беспощадный враг Так благословен твой каждый шаг, Словно по сердцу ступаешь ты, Рассыпая звезды и цветы. Я не знаю, где ты их взяла, Только отчего ты так светла, И тому, кто мог с тобой побыть, На земле уж нечего любить?